– Не говори ерунды, – привычно отозвался я. – У меня для этого слишком много работы.
Сказал на автомате, потому что не люблю посвящать в свою личную жизнь кого-либо, и она всегда находилась у меня за семью печатями, несмотря на то, что родился и вырос я в Индии, жил в особняке в окружении большой семьи, где в принципе много не утаишь.
– Работы всегда много, – поддакнул Акаш. – Но тебе в ней уже наверняка частенько бывает скучно.
– О, это проблемы сильных мира сего, – хмыкнул я, лениво качнув бокал. – Вот подумываю: может, основать новую корпорацию, прямо с нуля, чтобы повеселее было?
Акаш фыркнул, и мы засмеялись.
– У тебя своеобразное чувство юмора, – одобрил брат.
– Да уж. Нет, достаточно с меня моей «AR». А по поводу счастья… – я чуть помедлил, раздумывая, стоит ли говорить, а затем усмехнулся уголком рта: какого чёрта! – и сознался. – Про девушку ты угадал.
Почему бы и нет. Пусть брат знает.
– А! О-о…!
Многогранность эмоций в голосе Акаша радует богатством оттенков и неподдельным потрясением. И в то же время протяжный и многозначительный тон говорит о том, что такого поступка он от меня точно не ожидал, хоть и шутил. А мне даже обидно, словно я только работать умею.
– Рад за тебя, – придя в себя через какое-то время выдавил Акаш. – И какая она?
– Красивая. Умная.
Молчу несколько секунд, подбирая характеристики Канте из того вороха чувств, в который погрузило меня свидание. Эмоций море, в них непросто разобраться, но долго думать мне не пришлось. Мы на самом деле гуляли с ней вчера до упора, узнавая друг друга, болтая почти обо всём. Я не выспался сегодня, но чувствую себя замечательно. Мелькает мысль как там красавица. Выспалась? Как добралась на работу? Остро жалею, что не смог узнать номер её телефона. Не дала!
– Любознательная, – продолжил я, вспомнив интерес к моему рассказу о парке и как девушка потащила меня в тир. – И она индианка.
Шорох упавших сзади вещей и стук вывалившегося из рук Паяль чего-то тяжёлого привлекает внимание. Акаш и я оглянулись, глядя на неслышно оказавшуюся поблизости девушку явно разобравшую мои слова. Наша реакция разни́тся: Акаш бросается к жене, подхватывает её под локоть, помогает поднять вещи, а я и Паяль на несколько секунд зависаем друг на друге взглядом. Паяль стоит на фоне бара, расположенного в нише под лестницей с видом на гостиную, и золотистое освещение оттуда очень ярко подчёркивает потрясение на лице девушки. Шестым звериным чутьём понимаю, что испуг относится к моим последним словам. Паяль в панике, словно я сказал нечто ужасное и какое-то время даже умудряется не замечать заботы мужа, ринувшегося к ней на помощь.
– Милая?
– Всё в порядке, – дрожащим голосом отвечает она. – Просто кольнуло что-то.
Врёт. Сознаю это каждой клеточкой тела. Несмотря на последние сроки беременности Паяль чувствует себя отлично – это я успел понять по тем дням, что супруги гостят у меня, к тому же совсем недавно невестка горной козочкой скакала по дому. Теперь Паяль согнулась, прячет взгляд от твёрдого моего, но мгновенной вспышки осознания было достаточно: она уже выдала себя. Я всё понял, и она знает, что я догадался. Поэтому нет, не всё в порядке! По крайней мере в этом вопросе.
Делая вид, что вернулся к своему занятию расслабления в кресле, я давлю закипающую злость. Это уже даже не смешно! Что происходит?! Я взрослый, самодостаточный мужчина, а меня не оставляет ощущение, что вся родня ходит вокруг на цыпочках, чтобы не дай Бог не спугнуть, не спровоцировать. Что они скрывают? Покачивая бокал смотрю впереди себя, а также в тёмное стекло окна, в котором наловчился отслеживать реакции окружающих. Ловлю краткую секунду переглядок супругов. Паяль многозначительно кивнула Акашу на меня, а тот помотал головой, жестикулируя. Ответный судорожный жест со стороны невестки и Акаш нервно проводит ладонью по голове, сникает под настойчивым взглядом жены, соглашается. Ха! Кто-то говорит о традиционной робости и о том, что трусиха-Паяль слова не скажет? Как бы не так! Это напускное и она давно управляет своим мягкотелым мужем.
Я кошусь на девушку, вспоминая, как та была напряжена сегодня за столом. А всё потому, что весь приём пищи я снова пытал её расспросами о сестре, чем явно испортил Паяль аппетит. Не знаю зачем это делал – очевидно оттого что не люблю тайн, а тут сталкиваюсь с явным увиливанием, да ещё упорным, словно неведомая сестра призрак, и это меня бесит. К тому же имени той самой девушки никто так и не произнёс. Что за интриги? Не потерплю в моём доме!