День длится как затяжной сон. Справившись со своими обязанностями и волной покупателей утром, я снова погружаюсь в борьбу с собой, которая на самом деле есть прокручивание воспоминаний. Знаю, что сегодня Арнав совершенно точно не придёт: после работы у него намечен прощальный ужин с моим деверем и сестрой – мне об этом сказала Паяль, но я всё равно дёргаюсь. Ох, Кхуши, всё-таки фатальное влияние оказывает на тебя Арнав! Один вечер, одна маленькая уступка собственному сердцу, и ты уже расплачиваешься за неё растерзанными мыслями.
Вечером снова наплыв клиентов, а потом такая тишина, что звуки, кажется, кто-то вырезал, украл из этого мира, заменив их на мёртвое безмолвие. Но ведь такой тишины быть не может! Должны доноситься шумы с улицы – она хоть и тихая по сравнению с суетливым Нью-Йорком и Манхэттеном, где обитает Арнав, но всё равно живёт: люди ходят, шуршат шинами проезжающие велосипеды, звякают дверцы соседних магазинчиков, слышны голоса снующих курьеров… Однако у меня в голове тишина. Оставив кассу и магазинчик на попечение Марлона, я отхожу вглубь нашего заведения, где есть комната для отдыха и мой личный маленький закуток с небольшим диванчиком сбоку от массивного шкафа, заполненного всякой всячиной для работы, начиная от стопок накрахмаленных, благоухающих ирисами льняных салфеток, заканчивая различной посудой: кофейниками, чашечками, блюдечками, подносами, ложечками… Мы же ещё и кафе! У нас очень любят посидеть милые пары. Так вот, бывало, что я и ночевала тут на этом диванчике, когда только-только переехала в Нью-Йорк. Память отбрасывает меня назад, в события годовой давности, погружая похожую тишину, смыкающуюся над головой с жадностью бездны. Я выбиралась из неё долго и трудно, периодически думая, что не справлюсь.
Мой новый отсчёт времени следует вести со свадьбы… Хотя нет, правильней всё-таки с ночи любви, что случилась между мной и Арнавом. Да, мы не дотерпели до бракосочетания единственного вечера, но тогда это казалось неважным, потому что на следующий день должна была состояться наша церемония обмена гирляндами и обход вокруг священного огня. Свадьба… Между нами царило согласие. Я припомнила комнату, погружённую в бархатный полумрак и задрожала. «Синие» сумерки, окутывающие пространство, белый ковёр, постеленный на полу, в длинном ворсе которого утопают пальцы, и мы с Арнавом на нём… Его сюрприз со звёздами – и не скажешь, что на такое способен внешне невозмутимый, не склонный к романтике Райзада, но как же плохо его знают люди! Я помню тепло и чуткость Арнава. Как деликатен и нежен был мой мужчина. Его умоляющие глаза, почти робкие, просящие поцелуи… Он ласкал мои пальцы, едва сдерживая рваные, судорожные выдохи. Если бы я сказала «нет», он бы терпел до свадьбы, послушался меня, но снова я, опять я!
«Я верю тебе и твоей любви…» – собственный шёпот до сих пор, обжигая, звучит в ушах. А душа помнит, как обрадованно, капельку не веря услышанному выдохнул Арнав. Как двинулся ко мне, нависая. Я никогда не забуду насколько он был терпелив. Как целовал меня – уже всю, покрывая обжигающими прикосновениями, прежде чем взять… Как сдавалась под его натиском одежда. Шурша, медленно открывала наши тела. Страстность и жар пылали надо мной, но Арнав трогательно старался, чтобы мне понравилось, думал не только о себе. Неистовая ласка жарких губ растопила всё. Я попала в сказочную ночь страсти и сорванного дыхания. Когда кружится голова, а мужские руки обнимают так крепко, что звёздочки сияют в глазах. Ночь, которая должна была закончиться нашей свадьбой, завершилась как случайный сон.
На рассвете Арнав отвёз меня домой, утром в наших семьях начались приготовления к свадьбе, но на саму церемонию жених не явился. Я ждала очень долго, позорясь в глазах многочисленной родни с обеих сторон, чьи взгляды постепенно менялись, наполняясь осознанием ситуации. Переходя от радостного оживления и ожидания торжества к жалости, а затем жгучему пониманию. Прилюдно я становилась отказной невестой. Брошенной у алтаря. Но я верила до последнего.