– Она посредственность и неудачница. Поломанная баба, которая все никак не может успокоиться. Инфантильная дура, мечтающая о каком-то чемпионстве. Ей рожать пора, а она с голой жопой по льду рассекает, – с ядом процедил он, краснея не хуже рака.
– Не смей так говорить о ней, – рыкнул, впечатывая с силой кулак в стол. – Ты не знаешь ее. Ты ни черта не разбираешься ни в чем, кроме своих акций. Ты подставил меня перед любимой женщиной. И поверь, если ты еще раз скажешь о ней плохо...
– Что? – с вызовом спросил он. – Ударишь меня? Постоишь за честь очередной своей грелки? Пусть сначала поблагодарит, что вообще на свои покатушки попала. Сидела строила из себя интеллигенцию, а на дале даже спонсора не нашлось. Талант у нее... Кто бы ее пустил на это первенство, если бы не я? Кстати, я так и не услышал «спасибо».
У меня кровь закипела в венах.
– Спасибо? Ты мог посоветоваться со мной, прежде чем лезть туда. Ладно раньше ты лез только в мою жизнь. Но использовать Дашу, как пешку в своих играх я не позволю!
– Она не пешка, сын, – хмыкнул отец. – Она жалкое недоразумение. Пусть радуется билету в счастливое будущее и ищет кого-то по статусу.
– Жалкое недоразумение это ты. Слетевший с катушек старик, считающий, что может манипулировать людьми, использовать их для собственной выгоды, – произнес с отвращением.
Я не узнавал в этом чудовище своего отца. Мне было противно все то, что он говорил и как себя вел. Впервые я позволял себе так с ним говорить, но иного он не заслуживал.
– Это не манипуляции, – холодно отчеканил он. – Это стратегия. И только от грамотных и жестких решений зависит, где ты будешь. На дне или на вершине. Ты наивный, если думаешь иначе. Брак с Никой это шанс на безбедное будущее с достойной женой. А у твоей Даши другой путь. Ты ведь ей мешаешь, отвлекаешь от мечты. В один прекрасный день вы поссоритесь, или она залетит и будет потом всю оставшуюся жизнь винить тебя в своем поражении.
– С достойной женой Никой, значит у меня будет безбедное будущее, а с Дашей нищее существование в несчастье? – засмеялся я. – Ты точно с ума сошел. Ника гулящая девка, на которой негде клейма поставить. Она не способна мыслить дальше похода к косметологу, – четко произнес, глядя ему в глаза, пусть знает всю идеальность выбранной им кандидатки на роль невестки.– Ты только что лишился сына. Но у тебя остались твои паршивые акции. Береги их. Ведь кроме этого в твоей жизни больше ничего нет.
Внутри все клокотало от ярости. Развернувшись, пошел прочь из его кабинета.
– Назар! – окликнул он меня недовольно.
– Ты прав, – обернувшись, бросил напоследок. – Я был наивен. Я верил тебе. Но я больше не собираюсь быть таким. Забудь обо мне. Вычеркни ото всюду и оставь в покое.
От души хлопнул дверью, отрезая себя от своей семьи. Я шел не оглядываясь назад, оставляя позади жадность моего отца и его манипуляции.
Вот теперь можно и к Дашке. Пусть орет, ругается, мы все решим, мы сможем все выяснить. И пойдем дальше. Вместе.
Глава 15
Даша
Я сидела на скамейке в раздевалке и крутила в руках свою медаль. Все давно переоделись и ушли. Только я все медлила.
Перевела взгляд на свое отражение в зеркале. Волосы, обычно уложенные в идеальный пучок, теперь свободно рассыпались по плечам, глаза и нос немного покраснели.
Ни эта медаль, ни победа, ни аплодирующая толпа не казались мне реальными. Столько нервов, тренировок, а по итогу так быстро все пролетело и закончилось. Считанные часы эйфории, а после пустота.
Я окончательно вымоталась.
И все, о чем могла сейчас думать, это наш разговор с Назаром. В голове до сих пор звучал его голос. Такой уверенный и раздраженный. Борзов так яро отрицал свою предстоящую свадьбу и причастность к моему «спонсорству», что я засомневалась.
Этой Веронике ничего ведь не стоило наврать. Но, а как же фото? И слова тренера о помощи Борзова?
Я запуталась...
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошла Ирина Петровна. На лице ее явно отражалось недовольство.
– Ты еще здесь? Хорошо. Объясни мне, что это сегодня было?
Я немного растерялась. Что именно она имеет в виду? Собирается отчитывать меня за мое выступление?
– Я не понимаю о чем вы.
– Даша, – вздохнула она, складывая руки на груди и сверля меня негодующим взором. – Всё ты понимаешь. С самого начала твоего выхода на лед и до конца награждения я тебя не узнавала. Вечно на слезах, рассеянная, погруженная в себя. Ладно откатала хорошо, а ведь в таком состоянии легко могла все запороть.