— Проклятие, — выругался Билл. Он случайно нажал не ту кнопку. — Я не хочу возвращаться в главное меню.
«Если у вас возникла неотложная медицинская проблема, но вы не можете найти своего врача первичной помощи, нажмите 1, если у вас есть вопросы относительно плана „Коммонуэлс“ по здоровому образу жизни, нажмите 2, если у вас есть вопросы о получении льгот, нажмите 3, если вы хотите изменить свой статус или статус своих иждивенцев, нажмите 4, если вы хотите сменить врача первичной помощи для себя и для своих иждивенцев, нажмите 5…»
Билл со стоном откинулся на спинку стула и стал бездумно нажимать кнопки. Он посмотрел на часы. Драгоценное время утекало, как вода сквозь пальцы. Ну наконец-то!
«Вы указали, что ваш врач первичной помощи — доктор Арманд Петров, кабинет 403 поликлинического корпуса Массачусетской генеральной больницы. Если это неверно, то немедленно нажмите 1, чтобы вернуться в главное меню… Нажмите 2, чтобы ознакомиться со списком других врачей первичной помощи в вашем районе, нажмите 3 для получения информации из бюллетеня смены врачей первичной помощи».
Билл нажал 3 и стал ждать.
«В связи с работами по улучшению работы системы данная информация в настоящий момент недоступна. Мы возвращаем вас в главное меню».
Билл с треском захлопнул телефон. Было шестнадцать двадцать три.
Без всякой определенной цели он встал из-за стола и открыл дверь. В коридоре было пусто. В окно холла было заметно, что море принесло в город влажность. Нет, тумана не было, но можно было явственно разглядеть повисшую в воздухе прозрачную сырость. Здания потеряли четкие контуры, их силуэты дрожали. Пролетавший самолет казался прикрытым марлевой занавеской. Вот и он исчез в дымке. Билл вернулся в кабинет, сел за стол и без всякого интереса уставился на экран компьютера. Одну стопу начало колоть, словно булавками. Посидев несколько секунд, Билл снова встал и, подойдя к окну холла, стал смотреть на море. Вот к пристани, неслышно скользя по воде, причалила красная баржа. Выступ берега растворился в воде и дымке. А дальше к востоку, за гаванью, виднелся парящий над горизонтом, горящий и светящийся океан.
ВАННА
В четверть восьмого вечера, когда жара начала понемногу спадать, Билл приехал домой, добравшись наконец до своего пригорода. Ботинки тяжело, как камни, застучали по ступенькам. В галстуке, будучи не в силах не только снять его, но даже ослабить узел, Билл плюхнулся на край кровати с четырьмя столбиками. Он не смог даже выпустить из руки портфель, продолжая держать его мертвой хваткой. Да что там, невзирая на неимоверную духоту, стоявшую в доме, Билл был не в состоянии даже снять пиджак. Он на мгновение поднял голову и взглянул на слегка раздвинутые плотные шторы. Яркий луч солнечного света косо рассекал пол и стену, высвечивая цветочный орнамент над кроватью.
В нескольких футах от него, на ковре, скрестив ноги и потягивая скотч, сидела Мелисса и пристально рассматривала Билла. Она пила с середины дня, и помада, которая обычно лежала на губах ровным аккуратным слоем, напоминая лепесток красного цветка, была размазана по щекам тонкими неровными полосами. Когда звонили телефоны, Мелисса напрягалась, как кошка перед прыжком, и ждала, когда автоответчик прервет звонок. Несколько раз она порывалась заговорить, но вместо этого прикладывалась к стакану, промокала подмышки «Клинексом» и нервно поглядывала на супруга.
Супруг же, казалось, вряд ли замечал ее присутствие. Мысленно он снова и снова переживал события прошедшего дня. Покалывание появилось и в ногах. Его положение на работе стало безнадежным: невероятное изменение судьбы для того, кто еще несколько дней назад был восходящей звездой компании и мог в ближайшее время рассчитывать на старшее партнерство. Билл не мог понять, что произошло, хотя постоянно размышлял, перемалывая в уме неприятные факты. Одно было несомненно: его обидели куда сильнее, чем он того заслуживал. Он никогда не был излишне честолюбив или корыстен. Он знал множество таких субъектов: подайте им председательские кресла и шкафы, набитые барахлом. Подайте им даже их здоровье. Он не завидовал им, действительно не завидовал. Но все же — как быть с ним? С ним, который всю жизнь играл по правилам, который хотел иметь лишь уютный домик в пригороде и любящую семью, который желал иметь приличный, но не чрезмерный доход, который мечтал со временем добиться старшего партнерства и занять в мире прочное, уважаемое место. Такой обиды и падения он не заслуживает, о нет, вовсе не заслуживает.