И все же, большой возраст Lac G-1 означал, что две сверхновых звезды, которые превратились теперь в нейтронные звезды предшествовали созданию солнечной системы. Сверхновые звезды посылая ударные волны сквозь окружающие облака газа и пыли, запускали образование звезд. Это было непостижимо, но когда-то G-1a или G-1b создала солнце, и Землю, и планеты. Ятима вспомнил, что подумал об этом когда Иноширо говорил со статиками; переименование нейтронных звезд в "Брахма" и "Шива" могло бы выглядеть некоторым видом мифический справедливости и могло вывести их из их мифического оцепенения. Пустая метафора могла сохранить несколько жизней. Ведь, независимо от того, что Лацерта-дарительница-жизни собирается теперь показать поглощающую руку, готовится пролить гамма-лучи на случайных детей другой умершей звезды, нанесенные шрамы должны стать одинаково болезненными, и одинаково бессмысленными.
Сигнал из Буллиалдиса резко увеличился в десятки тысяч раз, затем упал. На орбитах звезд, два рукава внутренней спирали скручивались и идеально выравнивались по радиусу, а узкие конусы неуверенно вырывавшиеся из каждого звена орбиты, сжимались и объединялись в одиночный подсвечиваемый снизу туннель. Каждая нейтронная звезда стала микроскопической целью для другой, и хотя ряд мелких погрешностей вычислений допускал пять или десять минут отсрочки, окончательный вердикт был определенным. Нейтронные звезды должны слиться при первом сближении.
Через двадцать одну секунду.
Ятима услышал плачущий голос. Он отключился от просмотра звездной картинки и прошел взглядом по игровой площадке, на минуту поверив, что ребенок флешеров ушел от своих родителей и вернулся, что поисковые партии вышли за ним под угрожающее небо. Но голос был далеким и глухим, и никого не было видно.
Осталось десять секунд.
Пять.
Пускай все модели неправильны: пусть "горизонт событий" поглотит взрыв. Пускай глейснер лжет, подделывает данные: пусть самый параноидальный флешер будет прав.
Утреннее свечение заполняло небо сложным ослепительным занавесом розовых и синих электрических разрядов. На мгновение Ятима захотел знать что было бы если облака были бы сожжены излучением, но так как его глаза обесцветили и скорректировали видимую ему картинку, он мог прекрасно видеть как свет сияет прямо сквозь них. Облака выглядели слабым неряшливым наложением, подобно подтекам грязи на подоконнике, тогда как разные виды излучения волновались светящими белыми и зелеными полукружьями за ними, изящные пучки и водовороты ионизированного газа отражающего потоки токов в миллиарды ампер.
Небо внезапно затемнилось и началось стробоскопическое мерцание, с частотой около килогерца. Ятима инстинктивно обратился в библиотеки полиса, но связь была нарушена; ионизированная стратосфера была непрозрачна для радио. Окуда эта осцилляция? Вылетали ли оболочки нейтронов за пределы черной дыры, звоня подобно колоколу перед тем, как проскользнуть в небытие, или это отражение перемещения допплеровского сдвига взад и вперед последних гамма-лучей?
Мерцание продолжалось, в предчувствии взрыва. Если это не остатки Lac G-1 вызывали вибрации, то что? Гамма-лучи выливали всю свою энергию высоко над землей, превращая молекулы азота и кислорода по-раздельности в перегретую плазму, а электроны и положительные ионы в этой плазме имели энергию в миллиард тераджоулей, которой необходимо было излиться до того как они соединятся снова. Большая часть этой энергии должна была пойти на химические изменения, а некоторая часть достигала земли в виде света, но мощные течения, подымающиеся сквозь плазму должны были также генерировать низкочастотные радиоволны, которые теперь метались взад-вперед между Землей и ионизированной стратосферой. Это и было источником мерцания. Ятима вспомнил анализ К-Ц, устанавливающий, что эти волны могли нанести реальный ущерб при определенных условиях, но все-же любые эффекты имели ограниченное действие и были ничего незначащими по сравнению с проблемами ультра-фиолета и глобального охлаждения.
Хотя утренний свет за облаками был выцветшими, сине-белый шпиль высвечивался через все небо. Ятима с трудом заметил это когда второй разветвленный разряд молнией прошел между Землей и облаками. Гром был слишком потрясающим, чтобы быть услышанным; акустические сенсоры глейснера отключились чтобы не оглушить Ятиму.