Так и читали молитву: первый, который никогда не понимал сути веры во Всевышнего, второй, который считал, что религия — это власть, пускай и власть делать добрые дела и третий, что затаил зло на Бога.
Первым делом трое соратников уложили девушку на спину, прикрыли плащом ее лицо и отошли на почтительное расстояние от места происшествия. Ицхаку требовалось достаточно много времени, чтобы восстановить способность идти без помощи других людей. Они брели почти без мыслей, выбирая путь по наитию. Компания дошла до обветшалого дома. На всю стену которого, углем было начертано число «613».
Эйтан, первым бросивший взгляд на стену, скривился. Его мысли необычайным образом пройдя путь сомнений, без единой задержки крутились вокруг того, что он, Эйтан стоит в одном шаге от огромной, страшной власти. Число – безусловно послание от духа и намек на упущенную возможность. Перечисли ему дух эти 613 символов и он, скромный староста, будет знать имя Всевышнего и сможет управлять миром вокруг. Эйтан считал, и не далеко отходил от истины, себя человеком добродетельным, поэтому в эти секунды мечтал о том, как сможет, обладая властью именем Создателя, кормить голодных, давать кров бездомным, сможет нести Слово Всевышнего с небывалой силой. Да, до него двоим, узнавшим имя Всевышнего, этого не удалось. Первый был слишком добр к людям – раввин Иешуа, умер и передал свою власть тем, которые после, несли ее кровью, жестокостью и смертью. Второй – каббалист Шаботай Бен Цви оказался трусом. Он поднял за собой в XVII веке половину евреев Европы, однако испугался султана Махмеда IV и принял ислам, став вместо мессии «мудрецом Мехметом Эффенди». Теперь он, Эйтан Цифани, сын евреев беженцев из Испании, станет Машиахом. Осталось только… только получить от духа имя Всевышнего в обмен на свободу убивать. А то, что злой дух убьет нескольких просто цена за то, что он сможет спасти тысячи других. Он уж распорядится своей силой как нужно.
Через несколько мгновений Эйтан понял, что его трясут. Он резко отпрянул от Ицхака, который с силой дергал его за рукав. Первое, что староста почувствовал - сильный приступ тошноты. Его мысли о добрых делах были только тонкой корочкой, закрывавшей истину. Он вдруг понял, что каждую секунду он жаждал обладать, обладать силой и властью. Мысль столь прекрасная, страшная и отвратительная, что она не могла уместиться в нем. Тут же Эйтан со стоном оперся на стену, показал жестом, чтобы Рувэн и Ицхак оставили его в покое и вырвал. В эту секунду он был уверен, что не пойдет на сделку с духом, но и лик Всевышнего представлялся ему уже не сиянием, а сентенцией власти, безразличия и жестокого молчания. Он выпрямился и посмотрел на Ицхака.
- Ты! – почти прорычал низенький старик и указал пальцем на друга – ты просто хочешь выполнить работу Его и увериться в том, что сильнее его, что не обязан ему, что он тебе не нужен. Ведь он не уберег Лиллах и сына твоего не спас.
— Вот скажи! – Эйтан продолжил – что у тебя в кармане жилетки?
Ицхак вопросительно и испугано взглянул на Эйтана, а тот продолжил.
- Не там ли лежит черепашка? Языческий символ. Ты носишь его даже в Синагогу. Ведь так? Не отпирайся.
— Это просто игрушка моего сына, которую я повесил на шнурок. Просто игрушка моего сына, которого я хочу помнить!
- Нет! – Эйтан стал грозить пальцем – это языческий символ! И символ твоего протеста против Всевышнего! Признай это…
- Ну и пусть так - прошептал Ицхак – хотя в шепоте этом злости было не меньше, чем чувства вины и раскаяния.
- Прекрасно! Я люблю тебя! Люблю тебя такого! – ответил ему Эйтан и повернувшись в другую сторону, обратился уже к Рувэну.
- А, ты! - прохрипел Эйтан – для тебя вера, это лишь обуза обрядов! Ведь ты ничего не понимаешь. Просто повторяешь, что слышишь и видишь? Ты не знаешь, не знал, и не будешь знать сути всего, что мы, евреи, делаем для Создателя
- Амэн! – с долей обиды, но и с долей облегчения выкрикнул Рувэн – однако я люблю Создателя вселенной без всяких обрядов. Есть просто хорошие и плохие дела. Всевышний любит хорошие дела. Вот и вся моя вера.
«Все хорошо, что происходит! Нет ничего плохого или хорошего, все есть Замысел!» мысленно возразил ему Эйтан, однако вместо этих слов сказал иные.
- Превосходно, - скривился он – а я жажду власти больше, чем стоило бы приличному человеку! Так вот и пойдемте избранные Всевышним, те, кто ближе других к нему и те, кто противятся его слову сыны Исраэля (Исраэль – «богоборец»).
- И куда мы пойдем?
- По следам Диббука. Он ведет нас к себе. Он желает умереть. Вот стена и число «613», написанное углем. А вон, Эйтан указал на следующий дом – еще след от угольного росчерка.