— Слушаю, — хрипло произнёс он, поднеся одну из трубок к уху.
— Да, капитан Нефёдов.
— Товарищ Хлеборов. День добрый.
— Так! — капитан поднял свои холодные глаза на портрет Дзержинского, который висел напротив стола, и несколько секунд молча смотрел на основателя ВЧК.
— Вечернее мероприятие? — его глаза прищурились. — С большим количеством молодежи?
— В ДК? Сегодня вечером? С семи до девяти?
— Понятно.
— Требуется усиление?
— Сколько человек?
— Хорошо. Конечно, поможем.
5
Огромная толпа людей, с шумом подобно океанской волне, выплеснулась из лекционного зала, после окончания научно популярной лекции «Через тернии к звёздам». Слушатели, громко обсуждая полученную информацию, стали растекаться по территории Дома культуры.
Профессор астрономии Воздвиженский глазами отыскал в коридоре второго секретаря районного комитета комсомола. Подошел к нему.
— Товарищ Хлеборобов, голубчик! — ученый муж, поблескивая стеклами очков, чуть наклонил загорелую лысую голову, затряс редкой длинной козлиной бородой, начал благодарить организатора.
— Огромное спасибо. Давненько мои лекции не пользовались такой популярностью. Как вы всё хорошо придумали! Это же надо было догадаться соединить научную теорию по астрономии с развлекательной практикой — танцами.
— А вы молодец! — звездный мыслитель показательно затряс указательным пальцем.
— Да, да. Конечно, — согласился комсомольский вожак. Рукопожатие старика было неожиданно крепким. «Ведь отдавил-таки руку «профессор кислых щей»! Гири пудовые они там таскают возле своих телескопов, что ли?».
— А люди! пришли какие заинтересованные! — не останавливался Воздвиженский. — А глаза как горят! А вопросы задают какие интересные! Право слово, одно удовольствие работать с такой аудиторией! Одно удовольствие. И все благодаря вам и комсомольскому активу! Мо-ло-дцы!
— Что вы, Алексей Петрович, — Хлеборобов неожиданно смутился. — Не стоит благодарностей. Это наша работа.
— Нет, нет! Виталий Иванович, знайте. Это даже очень, очень хорошо. И знания получены, и рабочая молодежь физически разгрузиться после трудовой недели и полуторачасового сидения на лекции.
— Да уж, разгрузиться! — поддержали звездочёта с каким-то прищуренным взглядом.
— А знаете, дорогой вы наш коллега? — учёный муж внезапно понял, что нашел интересного собеседника и главное внимательного слушателя. — Ведь давным-давно, и я был страстным любителем танцев. Да, да. Хорошо помню те времена.
— Что вы говорите! — искренне удивились собеседнику, продолжая боковым зрением осматривать набитый молодежью коридор. «А народу и правда, пришло многовато! Даже слишком!».
— В годы моей далекой юности, — светила науки неожиданно впал воспоминания.
— Когда я ещё не был так увлечен астрономией и точными науками. И… так сказать не жёг глаголом молодые сердца! Я посещал кружок бальных танцев! Нас тогда учили светски подходить к даме, кивком головы приглашать её на танец. И я хорошо помню, что в танце полагается тянуть носочек и смотреть на даму с аристократической полуулыбкой. Нежно брать её аккуратно под локоток и за талию, а во время танца говорить всякие приятные глупости и несуразицы. И кружиться, кружиться, кружиться!
— Очень познавательная и главное интересная история! — комсомольский вожак завертел головой, думая, куда бы поскорее спровадить, этого чудака с козлиной бородкой.
— Так вот, милостивый сударь… — профессор никак не хотел отцепляться от такого архи интересного собеседника с «большими ушами».
— Танцы, голубчик, тогда были такие: кадриль, менуэт, краковяк, мазурка, полька, вальс…
— И… и… и… — специалист по звёздам впав в глубокие воспоминания, начал приплясывать возле Хлеборобова, смешно подгибая свои длинные ноги в старомодных ботинках на крючках.
— Кажется, что-то ещё? Что же ещё? — черепная коробка астронома зависла на несколько секунд (Подобно ЭВМ «Мир-2» так популярной в Советском Союзе среди ученых).
— Ах, голова моя садовая! — звездный теоретик звонко щелкнул двумя пальцами себя по лысине. — Конечно! Вспомнил: гавот и падеспань.
— Господи, как летит время! — козлиная бородка профессора весело затряслась вновь. — Гавот и падеспань! Да, именно так они и назывались во времена моей молодости!
— Хотел бы я сейчас попробовать пригласить кого-нибудь на падеспань, — лектор, весело сверкая очками, посмотрел на комсомольского вожака. В его голове начали появляться активные мысли. — Нынешняя молодежь и слова-то такого не знает. А тут я, такой… молодец старой закалки, (Заслуженный и признанный всеми профессор астрономии) подхожу и-и-и… приглашаю молодую барышню на танец.