***
Хольц проснулся от сильного стука в дверь. Он лежал в кровати, его нежно обнимала Пелагия, он осторожно приподнял её руку, обулся, встал и пошёл к двери, за которой слышался бас Гаврилы:
-Тадей, если ты будэшь рваться к херру Хольцу, я за себя не ручаюсь!
-Гаврила, да пусти ты меня к херру офицеру! Елла пропала.
-Я понимаю. Но он там не один. Встанет, сразу скажу ему про твою Еллу.
-Тьфу на тебя! У тоби сердца нет! Пропала б твоя Юлиана, ты бы до самого Гитлера дошёл!
-А ты про Гитлера не говори, а то херр Хольц услышит…
-Херр Хольц услышал.
-Херр Хольц, я вам всё объясню… Це недоразумение…
-Це ты Еллу недоразумением ща назвал?
-Тадей, ты менэ не прально поняв…
-Усё я правильно понял! Шо б твоя Юлиана сдохла за такие слова! Морда ты бесстыжая! Що б тоби пусто было! Шо б тебя у гробу на следующэй неделе закопалы!
-Ну це ты щас зря сказав.
Между мужиками завязалась драка. Гаврило набросился на Тадея, повалил его на землю и стал бить кулаками по лицу. Разбуженная дракой, из комнаты выбежала Пелагия. Она поцеловала Хольца и крикнула мужикам: «Как вам не стыдно!». Гаврило, не прекращая избивать Тадея, грубо ответил: «Как тоби не стыдно, шалава малолетняя!». Такого Хольц простить не мог. Он подбежал сзади изо всей силы ударил Гаврилу сапогом по голове. Бандеровец взвыл и упал на землю. Хольц схватил его за край рубахи, плюнул в лицо и громко проорал:
-Как ты смеешь, мразь!
-Извините, херр Хольц, я…
-Ты- сволочь и быдло. Ты сейчас же идёшь и извиняешься перед девушкой, а если я ещё раз тебя увижу возле неё или возле себя, я прострелю тебе голову и отнесу твоё тело в лес. Пусть твои горные духи, которым вы еду носите, порадуются!
Гаврило вскочил и бросился вон со двора Хольца. Ганс помог Тадею подняться и пожал ему руку:
-Ганс.
-Тадей.
Хольц сел на ступеньку и закурил. Тадей присоединился к нему. Он посмотрел криминалькомиссару в глаза и тихо произнёс:
-Не морочь ты девке голову.
-Я сам разберусь.
-Ты ж ведь не возьмёшь её с собой.
-Ты же знаешь, что её не выпустят.
-Вот и я о том же, да если бы и выпустили…
-Так и мне тут суждено, вроде как, погибнуть.
-…
-Зачем приходил-то?
Глаза Тадея налились слезами:
-Еллочка моя, доченька пропала!
-Ты уверен?
-А то ж. Учера, когда ты положение-то объявил, она домой не пришла.
-Надо было сразу сообщать.
-Так она с одним из твоих солдат… Ну, любовь у них. Понимаш?
-Понимаю.
-Я сегодня с утра к нему. А он в хате- один. Я его спрашиваю.
-Вы знаете немецкий?
-Слов 10 знаю. Я ему говорю: «Во Елла?», а он мне: «Нихт вайс!». Я боюсь, шо её, за то шо она у Германию хотела с солдатом бежать… Покарали…
-Я не понимаю, что у вас здесь происходит…
-Я тоби ишшо тайну поведаю. Усли ийти то самых гор, а потом по ним взбираться, там будэ спуск в ущелье, если ийти по ущелью, будэ опять лис, и тропинка каменна. Так вот она видёть у пэщэру. А у той пэщэре- они и живуть.
-Мне это даже Сабина Тарасовна не говорила.
-Сабина… Вредная была бабка. Вот даже рад, шо её задрали. Хоть она про ентих чудищ усё знала, но хорошо, шо её боле нэма. А топирь расстреляй мене.
-Зачем?
-Ты видел, шо они с Сабиной сделали? Язык вырвали. Це- наказание. Слишком много говорила. Я не хочу также.
-Я понимаю, но стрелять в тебя не буду.
-Ладно, у тоби горилка йе?
-Йе…
-Нэси.
Хольц забежал в хату и вынес оттуда графин с водкой и два стакана. Они налили стаканы, и Тадей начал мрачно говорить:
-Ну, Ганс, помянём меня. Хороший я был человек, зла никому не делал. Помогал усем. Даже Сабине.
-Зачем поминать-то?
-Топиться пойду. Можэ они мою жертву примут, вместо Юлианы. А ты найди её. Поклянись, Ганс.
-Клянусь.
-И если она погибла, отнеси останки солдату своему. Юлиана говорила, шо у них большая любов была.
-Как его зовут?
-Он… Чина не помню. А звать… Вольфганг Мюллер.
- Я понял. Найду твоего Вольфганга Мюллера.
-Спасибо. Ну прощевай, Ганс. Халь Гитлер!
-H*** H***!
Тадей подошёл к Гансу обнял его и прошептал:
-Ты уж помоги усем. И, если сможешь, забери Пелагию с собой. Верной женой тоби будет. Любить тоби будэ так сильно, как никто другой. Помоги девке.