-Но они тоже думают, что сражаются за правое дело. Суть не в идеях, а в том, как ты борешься за них. И ты меня прекрасно понимаешь.
-Понимаю. Ну я пойду… А то опоздаю.
Хольц положил деньги на стол, пожал руку Ртайштайну, тихо сказал: «H*** H***!», и вышел из кафе. Даниэль молчал и долго глядел ему в след. А Хольц шёл по улицам, вглядываясь в лица людей, которые никогда не были на войне. Он тоже не был, но уже завтра…
Неожиданно Хольц проснулся.
Он посмотрел в потолок, по которому ползал толстый паук, в надежде, что к нему в паутину залетит хоть один мотылёк, но мотыльков не было, поэтому он просто сидел на одном месте и не спешил куда-либо переползать. Хольц повернулся на бок и посмотрел в окно, но раскачивающуюся берёзу, которая похрустывала в такт горному ветру. Ганс отчего-то понял, что больше не сможет заснуть. Он откашлялся и стал думать о мирной жизни, стал вспоминать, как на самом деле попал сюда.
Хольц действительно служил в Гестапо, но его служба там прекратилась ещё в 1936 году в Кёльне. Тогда он познакомился с Даниэлем Ртайштайном, который служил врачом в оккультном отделе «Аненербе», Ртайштайн должен был следить за физическим здоровьем сотрудников, готовить их к экспедициям. Молодой восемнадцатилетний Хольц быстро разочаровался в Гестапо из-за их жестокости, а после смерти своей девушки переехал в Берлин и, благодаря Ртайштайну, быстро попал в оккультный отдел. Ему поручали самые разные дела, однажды он участвовал в экспедиции на Тибет, вместе со своим другом, но чаще всего ему поручали арестовывать экстрасенсов и гадалок, а один раз послали в Нойбрандербург помогать местным полицейским ловить обыкновенного маньяка. Правда маньяк всё-таки был необыкновенным. Он отличался особой жестокостью, правда к оккультизму он не имел никакого отношения, кроме того, что всех жертв он посвящал какому-то существу, которое звал Interfectorem. И вот недавно его вызвали и стали предлагать реальное дело, которое надо было расследовать одному, да ещё и в зоне военных действий. Якобы в Карпатах обитают неизвестные существа, причём разумные, говорили, что их видели несколько солдат, про них часто упоминают местные бандеровцы, но самым большим толчком к тому, чтобы «Аненербе» поверило в деревенские байки стало исчезновение роты СС. В ней было больше 150-и человек, все с наградами, часть из них даже под Сталинградом билась. Им приказали совершить марш-бросок через лес в Карпатах, они пошли, только исчезли куда-то, просто пропали. Должны были прийти через три дня, а не пришли и через неделю. По месту их маршрута пустили разведчиков, но те нашли лишь окровавленный мундир штандартенфюрера СС и больше ничего. После этого историки из «Аненербе» всерьёз взялись за изучение местного фольклора и все истории, которых было не много приводили к той деревне, где сейчас находился Хольц. Особенно странно было то, что после того, как криминалькомиссар поинтересовался местными легендами на него, стали смотреть толи как на безумного, толи как на человека, который поднял запрещённую тему. Бандеровцы больше не приглашали его выпить, девушки не пытались за ним ухаживать, и даже местная проститутка, которая решила таким образом заработать в тяжёлое для всех время отказалась обслуживать Хольца, а когда он попытался настоять на своём, зарыдала и убежала. Ганса пугали все эти вещи, но вместе с этим ему было жутко интересно: что же происходит в этих горах, и чего же так боятся местные жители?
После этого Хольц стал вспоминать, как их Румынии ехал сюда на грузовике. Сначала солдаты не доверяли ему, боялись рассказывать анекдоты и обсуждать девушек, но криминалькомиссар сам рассказал пару пошлых историй, чем завоевал нечеловеческое уважение от простых солдат. За нестрогость и доброту молодого гестаповца полюбили и немецкие, и украинские солдаты, они с удовольствием с ним выпивали, деревенские девушки стали за ним ухаживать, и даже, после того как Хольц попытался расспросить про таинственных существ, они всё равно улыбались, когда он выходил из бани голый по пояс.
Единственным человеком, который не боялся говорить с Хольцем на любые темы был офицер УПА, председатель деревни Василь Степанюк. Хольц вспомнил, как впервые зашёл в его чистую, недавно побелённую хату. Василь, худой украинец с длинными седыми усами, сидел за столом и внимательно читал советскую газету. Хольц встал перед ним, вытянул руку и громко крикнул: