-Херр Степанюк, я никогда с таким не сталкивался, у вас наверняка пропадали люди, что делать?
-Слушай, Гестапо, зря ты своих молодцов столько привёл, у моих бойцов лес в крови. А твои только заблудятся, да и понять их только ты можешь.
-Мне приказать им вернуться?
-Да не, раз уж позвал, пусть ищуть. Нам надо разделиться, в этом деле один мой дюжины твоих стоит. А ты от своих людей не отходи, а то ещё их придёться искать, а то, сам понимаш, в это время года и ведмид можить встретиться и кабанчик, да и заплутать они могут.
-Хорошо. Вы идите, а мы будем сами всё тут обыскивать.
-Ну це и славно. Гей, хлопцы! Делимся! Овдий и Данило, идёте на север, до самого обрыва! Борислав, на восток! Вадим, мы с тобой пойдём на запад! Гаврило, остаёшься с фрицами, а то у меня на душе неспокойно! Всем всё ясно? Пошли!
Украинцы разошлись в разные стороны, а Хольц вместе с солдатами и Гаврилой стали внимательно осматривать земли, прилежащие к деревне.
Прошло несколько часов, за горами вставало Солнце, Хольц со своими людьми не нашёл ничего, солдаты лишь мрачно осматривали всё вокруг и сбивали огромные мухоморы, которых росло здесь великое множество. Хольц уже хотел возвращаться в деревню и звать на помощь местных жителей, но неожиданно где-то у самых гор раздался испуганный крик Борислава: «Он здесь!».
Нацисты и Гаврило бросились к кричащему Бориславу. Когда они пришли на его крик вокруг собрались все остальные солдаты, они мрачно окружили старый пень и смотрели куда-то в траву. Хольц протиснулся сквозь толпу и сам замер от ужаса и удивления.
Перед ним лежал второй его охранник, телом от опирался на пень, ноги у него лежали каким-то неестественным образом- скорее всего они были сломаны. Он был раздет по пояс, рот открыт из него вываливался язык, который кто-то, разрезал или разорвал на 2 части. Весь торс был покрыт ссадинами и гематомами. Хольц подошёл поближе. Мышцы были расслаблены- перед смертью убитый не сопротивлялся. Странным ещё было то, что его грудь и живот были покрыты странными укусами, отпечатки зубов на теле напоминали человеческие, только были немного больше. Глаза трупа были прикрыты. Ганс отомкнул веки. В глазах был виден нечеловеческий ужас, перед смертью повстанец чего-то очень испугался. Хольц в недоумении обернулся и тихо сказал:
-Гаврило, подойди сюда.
Гаврило медленно подошёл к офицеру и, заикаясь, произнёс:
-Шо вам надо, херр криминалькомиссар?
- Посмотри внимательно, какое животное могло оставить такие отпечатки?
Гаврило испуганно взглянул на тело, отбежал в сторону и исторично ответил:
-Да какое животное? Вы сами не понимаете? Это они! Они!!!
-Кто они? Ваши горные духи?
-Не смей говорить об них! Ты ничего не бачишь, а строишь из себя…
-Гаврило, не смий!- громко крикнул Степанюк.
Гаврило нервно засмеялся и убежал. Степанюк грозно осмотрел своих людей и ласково заговорил с криминалькомиссаром:
-Ганс, не бери в голову. Испужавси малый, это ведь его друг был, они с ним с детства…
-Я понимаю. А ваша версия какая?
-А шо версия… Ето советские шпиёны. Тока они на такое способны.
-Вы считаете, что советские лазутчики зверски убили вашего подчинённого и покусали его тело?
-Да. Ты с ними, Гестапо, при всём уважении, не сталкивался. Это звери! Ихние комиссары заставляют солдат над людьми издеваться. Они и покусать, и съесть могли.
-Если это шпионы, возможно им помогает кто-то из местных.
-Да шо вы… Я за каждого головой ручаюсь, хотя… Да нет…
-Чего?
-Ну тока если колдунья наша местная, про неё много слухов ходит. Хотя я не суеверный. Что она с призраками по ночам встречается- не верю, а что с красными шпиёнами- то конечно.
-Ладно. Мне надо отъехать во Львов, вы пока соберите всех, кто живёт недалеко от моего дома, ну и колдунью эту приведите. А то вдруг бабка на старости лет могла с красными связаться.
-Хорошо, Гестапо, тока я думаю, шо все наши будуть тоби байку про духов рассказывать, ты их не слушай.
-При всём уважении, я сам знаю, кого мне слушать, а кого нет.
-Ой какие мы важные, ну ладушки, езжай во Львов, а я пока соберу всех.
-Спасибо.
-Да не за шо. Бойцы, возвращаемся!
Хольц, вместе со своим солдатами и солдатами Степанюка вернулся деревню, там сразу же сел в машину и поехал во Львов. В городе он добрался до местного управления Гестапо на оккупированный территориях и по телефону связался со своим начальством в Берлине, для того чтобы рассказать, как проходит операция. История про изуродованный и искусанный труп очень заинтересовала офицеров «Аненербе», и они приказали Хольцу немедленно вернуться в деревню и продолжить расследование.