-Sie… Sie stirbt...
-Scheiße…
После разговора с Карлом, Ганс обратился к Еве:
-Карл сказал, Сабина Тарасовна…
-Ой, Ганс, там такое… Её сегодня на майдане в 5 утра нашли. Живот разорван, язык вырван, рядом валяется… Я сама побоялась на такое смотреть… А мужики наши и сейчас тамо ошиваются…
Ева заплакала, села на кровать и упала лицом Хольцу на грудь. Ганс погладил её по голове, затем резко вскочил и стал одеваться, приказав Карлу идти на место убийства.
На майдане стояла толпа, которая не желала расходиться уже несколько часов подряд. Все так хотели посмотреть на изуродованный труп, что бросили все свои дела. На площади крутились и маленькие дети, и беременные женщины, причём и те и другие старались подойти как можно ближе. По их поведению было видно, что столь экстремальное зрелище очень их радует.
Хольцу пришлось растолкать зевак, чтобы добраться до Карла, который без остановки кричал то на солдат, то крестьян. Нацистские штурмовики вытянули руки и то и дело отталкивали выпирающих жителей, а Карл ловил маленьких детей, которые умудрялись прошмыгнуть под ногами его бойцов.
Чтобы прекратить неразбериху, Ганс достал пистолет и несколько раз выстрелил в воздух. Толпа притихла и замерла в ожидании. Хольц встал возле трупа и стал громко кричать:
-Херры и фрау, вы мешаете расследованию Гестапо! Вы немедленно должны разойтись по домам! Я, как особо уполномоченный криминалькомиссар Гестапо, объявляю особое положение, до окончания дня! Против тех, кто ослушается моего приказа будут использованы карательные меры! Особое положение не распространяется на солдат армии Третьего Рейха, Украинской Повстанческой Армии и Василя Богдановича Степанюка! Сейчас вы обязаны покинуть место преступления и отправиться по домам!
Толпа не хотя стала расходиться, а Хольц продолжил свою речь:
-Солдаты и офицеры УПА обязаны осмотреть место преступления и охранять его. Я, вместе с 15 добровольцами из армии Третьего Рейха, иду в лес, для того чтобы попытаться найти следы убийцы там.
Не дослушав речь до конца, к нему подбежал Степанюк и громко закричал:
-Ты обалдел что ли, Гестапо? Вы заплутаете там, в лесу!
-Повежливей разговаривайте, херр Степанюк. Помните, кто перед вами стоит!
-Ой. Да пропади ты пропадом!
-И так, кто хочет отправиться со мной?
Добровольцы нашлись сразу же, потому что никому не хотелось в сотый раз осматривать пустую площадь, засыпанную песком. Хольц внимательно осмотрел солдат, и они пошли в лес.
Ганс сам не знал, что они должны искать. Нацисты бродили по лесу, часто кружили по часу на одном и том же месте, один раз потеряли дорогу, которая вела в деревню. Солнце садилось, и Хольц хотел уже возвращаться в деревню, как вдруг один молодой солдат толкнул его и указал пальцем в темноту. Ганс пригляделся. Там кто-то стоял. Он был похож на человека, но человеком не был. Всё, как говорила ведьма. Толстые, без шеи, с бычьей кожей. Существо смотрело на Хольца. А Хольц на него. Наконец оно махнуло рукой, встало на четвереньки и скрылось в кустах. Хольц не мог оторвать взгляда, пока его ещё раз не толкнули. Он пришёл в себя. Солдат, который первым заметил монстра, тихо спросил криминалькомиссара:
-Was ist das?
-Ich weiß nicht…
Хольц запнулся. Он увидел то, ради чего он сюда приехал, но ему было очень страшно. Он махнул рукой, и все солдаты пошли за ним. Он ничего им не говорил, да сам не знал, что делать. Одно было ясно: завтра надо было собирать всех солдат и прочёсывать лес.
Ганс дошёл до своей хаты, оттолкнул Гаврилу, который дремал у забора и вошёл в комнату. Тут он пришёл в себя. За столом сидела Пелагия. Она была одета в лёгкий сарафан, на ней не было обуви. Ганс тут же забыл про монстров. Он смотрел на неё и не знал, что ему делать дальше. Пелагия встала и подошла к нему вплотную, после чего прижалась к его груди. Ганс обнял её, она тихо сказала:
-Я так ждала этого…
Хольц тихо ответил:
-Зачем я тебе, тебе только 16, мне уже 25. И потом… Я после войны вернусь в Германию… Ты не сможешь поехать со мной.
-Мне не важно…
Она скинула с себя платье и расстегнула пиджак Хольц. Она стояла перед ним такая светлая, нежная. Ганс сделал несколько шагов вперёд, она упала на кровать, он скинул с себя одежду.
Никогда Хольц не чувствовал себя таким счастливым. Он почувствовал, что его кто-то любит. Его покойная девушка, Ева, да много ещё кто… Они не относились к нему так, как Пелагия, которая и не знает его совсем…