Двадцать девять лет мне было, Субхадда, Когда я отрекся от мира, чтобы найти благое.
Пятьдесят один год прошел с тех пор, Субхадда, И все то время я был странником
В областях добродетели и истины, И кроме как там, нет ни одного святого (первой ступени)
И нет ни одного ни второй, ни третьей, ни четвертой ступеней святости.
Лишены истинного аскетизма системы других учителей.
Но если, Субхадда, монахи живут праведно, то мир не лишится арахантов.
И когда это было сказано, отшельник Субхадда обратился к Благословенному и сказал: «Чудесны слова твои, Господин, очень чудесны! Как поднимают оброненное, как открывают сокрытое, как выводят на путь заблудшего, и свет вносят во тьму, дабы ясно могли видеть зрячие – так и Дхамма многообразно разъяснена тобой, о Благословенный! Я прибегаю к тебе, Благословенный, к Дхамме и к Общине Монахов! Да примет меня Благословенный как ученика, верного навсегда отныне!»
«Кто был прежде, Субхадда, последователем иного учения и желает получить посвящение и духовный сан в этой Дхамме и Винае, тот должен пробыть четыре месяца испытательного срока. И по истечению этих четырех месяцев, если монахи убеждаются в нем, то они даруют ему посвящение и духовный сан монаха. Таким образом я определяю различия в личностях».
«Да, о Господин, кто был прежде последователем иного учения и желает получить посвящение и духовный сан в этой Дхамме и Винае, тот должен пробыть четыре месяца испытательного срока, и по истечению этих четырех месяцев, если монахи убеждаются в нем, то они дают ему посвящение и духовный сан монаха, – тогда я пробуду испытательный период в четыре года. И по истечению этих четырех лет, если монахи убедятся во мне, то пусть они даруют мне посвящение и духовный сан монаха».
Но Благословенный позвал Ананду и сказал: «Ананда, пусть Субхадда примет посвящение». – «Да будет так, Господин», – отвечал Ананда.
И отшельник Субхадда сказал почтенному Ананде: «Это великая заслуга для тебя, друг Ананда, благословение, что в присутствии Учителя ты лично им был посвящен в ученики».
И отшельник Субхадда пред лицом Благословенного принял посвящение и духовный сан; и после принятия духовного сана почтенный Субхадда пребывал в уединении, строгий, ревностный, решительный. И в скором времени он достиг цели, ради которой люди покидают удобства и радости домашней жизни, приняв бездомное скитальничество – высшей цели святой жизни; и реализовав высшее знание, он пребывал в нем. Он познал: «Рождение уничтожено, высшая жизнь достигнута, более нет ничего, что должно быть свершенным, и за этой жизнью ничего более не остается».
И почтенный Субхадда стал одним из Арахантов, и был он последним учеником, обращенным Благословенным.
Глава VI
Последнее слово Татхагаты
И Благословенный обратился к почтенному Ананде: «Может быть, Ананда, кто-то из вас подумает: смолкло слово Наставника, более нет у нас Учителя! Нет, Ананда, не так вы должны думать. Та Дхамма, та Виная, что я провозгласил, установил для вас – да будут они вашим Учителем после того как я отойду.
Ананда, когда я отойду, вы не обращайтесь друг к другу как было прежде, с величанием «друг». Старшие монахи могут обращаться к младшим по имени, по роду, со словом «друг», – но младшие монахи должны обращаться к старшим со словами: «почтенный» или «Досточтимый
По кончине моей, Ананда, Сангха, если пожелает, может отменять все малые и неважные предписания.
По кончине моей, Ананда, пусть на монаха Чанну27 будет наложена высшая кара». – «Но какова, Господин, высшая кара?» «Пусть, Ананда, Чанна говорит, что хочет, но не подобает, монахи, ни беседовать с ним, ни одобрять его, ни увещевать».
После того Благословенный обратился к ученикам и сказал: «Может быть, монахи, у некоторых из вас есть чувства неудовлетворенности, или сомнения в Будде, в Дхамме, в Сангхе, в пути или в практике. Свободно спрашивайте, монахи! Дабы не сожалели потом, думая: «Учитель наш был с нами, и мы не подвиглись спросить его, а ведь были с ним лицом к лицу!» И когда он сказал так, монахи молчали.
И во второй и в третий раз говорил Благословенный: «Может быть, монахи, у некоторых из вас есть чувство неудовлетворенности, или сомнения в Будде, в Дхамме, в Сангхе, в пути или в практике. Свободно спрашивайте, монахи! Дабы не сожалели потом, думая: «Учитель наш был с нами, и мы не подвиглись спросить его, а ведь были с ним лицом к лицу!» И когда он сказал так, монахи молчали.