– Если, князь, на жертвоприношении или коров закалывают, или козлов и баранов закалывают, или птицу и свиней закалывают, или многих существ умерщвляют; и если восприемники жертвы привержены ложным воззрениям, ложным намерениям, ложной речи, ложным делам, ложному образу жизни, ложному усилию, ложному памятованию, ложному сосредоточению, – то такое жертвоприношение не принесёт большого плода, большого преимущества, большого блеска и большого великолепия. Представь князь, что пахарь пошёл с плугом и семенами в лес. Там он на плохой делянке с необработанной землёй, неубранными пнями высадит нецелые, подгнившие, траченные солнцем и ветром, просроченные, в сырости хранившиеся семена, и дождь тоже не будет поливать их, как должно, время от времени. Разве вырастут, разрастутся, разовьются эти семена, разве будет от того пахарю обильный урожай?
– Вовсе нет, уважаемый Кашьяпа.
– Вот точно так же, князь, если на жертвоприношении или коров закалывают, или козлов и баранов закалывают, или птицу и свиней закалывают, или многие существа умерщвляют; и если восприемники жертвы привержены ложным воззрениям, ложным намерениям, ложной речи, ложным делам, ложному образу жизни, ложному усилию, ложному памятованию, ложному сосредоточению, – то такое жертвоприношение не принесёт большого плода, большого преимущества, большого блеска и большого великолепия. Но если, князь, на жертвоприношении ни коров не закалывают, ни козлов и баранов не закалывают, ни птицы и свиней не закалывают, ни существ не умерщвляют; и если восприемники привержены истинным воззрениям, истинным намерениям, истинной речи, истинным делам, истинному образу жизни, истинному усилию, истинному памятованию, истинному сосредоточению, – то такое жертвоприношение принесёт большой плод, большое преимущество, большой блеск и большое великолепие. Представь, князь, что пахарь пошёл с плугом и семенами в лес. Там он на хорошей делянке с обработанной землёй, убранными пнями, высадит целые, не подгнившие, не траченные солнцем или ветром, не просроченные, в сухости хранившиеся семена, и дождь тоже будет поливать их, как должно, время от времени. Не вырастут ли, не разрастутся ли, не разовьются ли эти семена, не будет ли от того пахарю обильный урожай?
– Да, уважаемый Кашьяпа.
– Вот точно так же, князь, если на жертвоприношении ни коров не закалывают, ни козлов и баранов не закалывают, ни птицы и свиней не закалывают, ни существ не умерщвляют; и если восприемники привержены истинным воззрениям, истинным намерениям, истиной речи, истинным делам, истинному образу жизни, истинному усилию, истинному памятованию, истинному сосредоточению, – то такое жертвоприношение принесёт большой плод, большое преимущество, большой блеск и большое великолепие.
И князь Паяси учредил раздачу даров шраманам и брахманам, обездоленным нищим странникам и просителям. Еда на этой раздаче подавалась такая – рис-сечка с прокисшей кашей; и давали старые, по краям разлохматившиеся одежды. В этой раздаче даров занят был и молодой брахман Уттара. Раздавая дары, он ворчал: “Я с князем Паяси через этот дар в этой жизни встретился, не встретиться бы в той!” И князь Паяси услыхал, что молодой-де брахман Уттара, раздавая дары, ворчит: “Я с князем Паяси через этот дар в этой жизни встретился, не встретиться бы в той!” И вот князь Паяси послал за молодым брахманом Уттарой и спросил его: “Верно ли, что ты, дорогой Уттара, ворчал, раздавая дары: “Я с князем Паяси через этот дар в этой жизни встретился, не встретиться бы в той!””
– Верно.
– А почему ты так ворчал? Разве не стремимся мы обрести заслуги, не рассчитываем получить плоды даров?
– Еда на твоей раздаче, почтенный, такая подаётся – рис-сечка с прокисшей кашей. Ты же побрезгуешь ногой её тронуть, а не то что съесть. И одежды дают старые, по краям разлохматившиеся; ты же ногой побрезгуешь их тронуть, не то что надеть. Ты, почтенный, нам мил и приятен, разве можем мы связывать приятное с неприятным?
– Так ты сам, милый Уттара, учреди раздачу даров, где подадут такую еду, какую я ем, и такие одежды, в каких я сам хожу.