- Тебя как зовут?
Вопрос застал его врасплох. Он помедлил секунду и ответил:
- Сева.
Но быстро опомнился и спросил с ухмылкой:
- А тебя?
Проигнорировав вопрос, она перешла в наступление.
- Ты сколько здесь получаешь?
Чтобы не нарваться на какую-нибудь грубость, приходилось кинуть ему конфетку.
- Хочешь две с половиной зелёных за два дня работы?
Сева опять растерялся.
- А что делать будем?
- Поедешь со мной в соседнюю страну и вернёшься на следующий день.
- Не, - заортачился Сева. - Я дурь таскать не буду.
- Без дури.
- А что тогда?
Этот вопрос был самым сложным при вербовке. Его следовало обойти, подбросив ещё одну конфетку.
- Ничего сложного. Если всё сделаешь нормально, то будешь ездить каждый месяц.
Услышав о подобной перспективе, Сева забыл о своём вопросе.
- Мне придётся уйти с этой работы. А где гарантии ...? - начал он.
- Гарантии чего? Ты не ответил, сколько ты здесь получаешь. Я могу, конечно, взять кого-то другого.
Она пожала плечами и сделала вид, что собирается уйти.
- Погоди, подруга, погоди. Так дела не делаются.
- А как дела делаются?
Было видно, что парень сломался. Жадность пересилила осторожность.
- Только без наркоты и других глупостей, - поставил условие он.
Она узнала, где его искать и вышла на улицу. План окончательно выкристализовался, и первый этап был завершён.
Осуществить дальнейшее оказалось значительно сложнее. Первое - деньги. Вспомнив о нескольких кредитных карточках, которые были открыты на имена чужих людей через Чёрный Гном и которые она привезла из Америки, Вероника стала использовать их там, где это было возможно, чтобы съекономить наличные. Некоторые из них сработали, некоторые нет.
Уже в воскресенье они с Севой вылетели в Иркутск, где требовалось получить новый загранпаспорт на имя Кости, но с фотографией Севы. Там она смогла приминить на практике некоторые способности Севы и его наглость. Она столкнулась с тем, что чиновники паспортных отделов инстинктивно опасались её и были несговорчивы. Но Сева, по непонятным её причинам, сразу же находил с ними общий язык и зеленые деньги исчезали у них в карманах. В результате им удалось получить паспорт в два дня вместо двух недель. Некоторое несоответствие в фотографиях, которого опасалась Вероника, не вызвало никаких вопросов.
Затем полёт обратно и латвийская виза. Дни шли, денег становилось всё меньше и меньше, а проблем с Севой всё больше. Он ныл, что вместо двух дней всё растягивается на больший срок, поэтому ей приходилось по-немногу увеличивать сумму его предстоящего гонорара. Но другого выхода не было. Кроме того, он всё время пытался соблазнить её рассказами о своём необычайном могуществе в постели, и это действовало раздражающе. Пришлось пригрозить, что если он не прекратит, то она выбросит его из проекта. Это подействовало. Деньги для Севы были дороже, чем любовь.
Когда виза, наконец, была получена, она связалась с банком в Риге и попросила к телефону сотрудника, который говорил по-английски и которому она объяснила, что требуется сделать. Документ должен быть составлен на английском языке. К этому времени она уже знала, что Сева в английском не силён.
Были взяты билеты на поезд, и они очутились в Риге. Сева был за границей впервые и, как и предполагала Вероника, чувствовал себя неуверенно. Исчезла даже его обычная нагловатость. Не давая ему опомниться, она прямо с вокзала потащила его в банк, объяснив по пути, что у того имелась перспектива загреметь в тюрьму, если он не будет делать то, что ему говорят.
Подпись не была особой проблемой, так как у Кости она была совсем несложной, и Сева быстро научился расписываться так же, что сейчас предстояло проверить.
К этому времени денег у Вероники практически не осталось, и она играла ва-банк.
Вернулся банковский служищий в сопровождении молодой девушки, и наступил кульминационный момент. Сохранять спокойствие становилось всё труднее и труднее.
- Подпишите здесь.
Он указал место для подписи. Сева вопросительно взглянул на Веронику и, по-видимому, прочитал в её глазах такую злость и нетерпение, что, почему-то вздохнув, поставил свою подпись. Точнее - Костину. Получилось очень похоже.
Девушка нотариально заверила и протянула им документ, который Вероника быстро выхватила у неё из рук, опасаясь как бы Сева не выкинул какую-нибудь глупость.
Затем было прощание, взаимные заверения, как каждому из них было приятно иметь дело друг с другом, и наконец, она очутилась в операционном зале банка. Только там она заметила, что руки у неё дрожали, и она никак не могла расстегнуть сумку. Усадив Севу в кресло в углу, она направилась к операционистке и продемонстрировала ей только что полученную доверенность, дающую право на распоряжение счётом Кости. Она дала номер своего счёта, открытого в том же банке, и попросила перевести туда всю сумму со счёта Кости. Вероника ожидала какого-либо подвоха, поэтому ей с трудом удавалось удержать дрожь в руках, чтобы операционистка ничего не заметила. Но всё произошло очень быстро, и проблем не возникло. Это дало ей большую уверенность в себе, и она сняла со счёта необходимую ей сумму.
Теперь предстояло отделаться от Севы, который всё больше и больше её раздражал. Она вручила ему четыре тысячи с обещанием остальных денег, когда они пересекут российскую границу, и тот вернёт ей загранпаспорт. Сева что-то недовольно проворчал, но был ещё более удивлён, когда узнал, что остаётся один и может до отхода поезда делать всё, что захочет. У неё не было больше сил его выдерживать, и она с отвращением думала о том, что ей придётся провести с ним ещё одну ночь в поезде. Сходство между Костей и Севой было лишь в типаже и только. В отличии от Севы Костя был личностью, а этот - мелочью, поганкой!
Вероника вышла на улицу. Стоял морозный, солнечный день, когда глаза болели от обилия солнца в небе и от искрящегося снега. Её, наконец, отпустило гнетущее нервное напряжение последних дней, когда казалось, что всё потеряно, и её дни сочтены. Ей хотелось рассмеяться и пошалить, но по улице шли мрачные рижане, которые чужой смех могли воспринять не иначе, как чьё-то помешательство.
Будущее виделось неопределённым, но не таким трагичным, как раньше. По-видимому, её разыскивали, но судя по объяснениям Кости, ничего конкретного на неё у них не было. Хотя, конечно, таким, как Важа Шалвович, не нужны доказательства, поэтому следовало быть предельно осторожной, когда она вернётся в Москву. А она должна была вернуться. У неё был долг. Долг перед Костей. Он был похоронен в могиле с железной табличкой с номером. Документов при нём не нашли, так как его общегражданский и заграничный паспорт находились у Вероники. Пропуск в учреждение остался у охранника, и фонд не пытался разыскать пропавшего сотрудника. Никто в городе не объявлял о пропаже человека, мать была далеко, и он был похоронен, как неизвестный.
Он прожил недолгую жизнь, был гениальным специалистом и мог бы достичь вершин в своей области, но пал жертвой чужих интриг и чужой алчности, включая её собственную. Даже после смерти он помог ей, и она должна была вернуть ему долг хотя бы в том, чтобы он был достойно погребён.
Она шла по узким улицам, и по щекам у неё текли слёзы. Очевидно, яркое солнце слишком слепило глаза.