– Да. Я уже говорил, что если тележка сломается, то в крайней случае, нам, возможно, удастся починить ее своими силами. Но это еще не означает, что нам стоит рисковать и отправляться в путь одним ради того, чтобы сэкономить несколько дней.
– Ну ладно. – Сэт по-прежнему беспокоился о том, что может случиться с Далией, если по пути они наткнутся на тела третьей группы мигрантов, но ведь они все равно не смогут защитить ее от любой опасности. Она видела, как его чуть не прикончила Марта, и справилась; наверное, она сильнее, чем он думал.
Сэт наблюдал, как они с Адой пытаются втереться в общество южанцев у лагерного костра; Далия болтала с ними, как будто и сама выросла среди местных. Сэт не спрашивал об этом напрямую, но она наверняка поделилась с ними хорошими новостями насчет размера провала и о том, что это значило для ее родины. Сделать выводы южанцы могли и сами; Сэт не чувствовал нужды разводить демагогию. Обеспечив своим гостям безопасное и своевременное возвращение домой, они бы избавили свое хрупкое сообщество от риска более масштабного вторжения. Жизнь здесь была сложна сама по себе – не хватало еще полчищ безволосых чужаков, впустую тратящих время в поисках ответа на уже решенный вопрос.
Сэт заметил в отдалении разведчиков, которые бежали по ледяной равнине в сторону основной группы. Обычно они оставались впереди, пока остальные разбивали лагерь, но до этого было еще несколько часов, и он еще ни разу не видел, чтобы они возвращались в такой спешке.
– Они что-то кричат? – спросил он у Тео. Сам он не слышал и намека на клекот, но если они так спешили, чтобы рассказать остальным о своей находке, то вряд ли бы стали молчать, оказавшись вблизи главного отряда.
– Мне отсюда не понять, – ответил Тео. – Почему бы тебе не спросить Далию?
– Потому что именно Далию я хочу оградить от слов, которые могут ее расстроить. – Если разведики вернулись, чтобы сообщить о каком-то чудовищном происшествии, он, по крайней мере, сможет настоять, чтобы четверо иноземцев остались тут и с уважением отнеслись к частной жизни южанцев, дав им возможность позаботиться о погибших.
Далия вдруг начала что-то кричать на языке южанцев. Сэт решил, что она услышала какие-то тревожные новости от разведчиков и ждал шанса узнать подробности, чтобы ее успокоить, но его прервал бесцеремонный голос Тео:
– Ты что, блин, ослеп?
Сверху на них летели четыре или пять тонких, вытянутых объектов. Какое-то мгновение Сэт мог лишь дивиться тому, что пустота на юге была нарушена чем-то, напоминающим пучок веток. Но когда эти ветки под страшным наклоном понеслись в его сторону – оказавшись не деревом, а камнем – какая-то часть его разума среагировала быстрее его сознательного мышления, и Сэт вдруг понял, что разворачивает тележку и изо всех сил налегает на рукоятку, стараясь максимально увеличить дистанцию до мест падения стержней, как подсказывал ему инстинкт. Гиперболы, которые вычеривали в небе нижние концы снарядов, неслись впереди их основной траектории; вгрызаясь в окружавшие его лед и камень, они издавали зубодробильный визг, и по всей равнине разлетались осколки.
Наступила тишина, и Сэт огляделся вокруг. Ада с Далией были целы, но Найалла разрубило пополам: глубокая, узкая канава длиной в дюжину шагов буквально рассекла его тело на две части, оставив по четыре конечности с каждой стороны. Всем остальным повезло: каким-то чудом их не задела ни одна из пяти траншей.
– Еще! – предупредил его Тео. Сэт увидел гроздь падающих точек; тонкие, вертикальные стержни было почти не видно снизу, пока те не начинали вращаться. Часть его хотела побыстрее сбежать и не важно куда, но Сэт заставил себя ждать, пока у него не появилась возможность экстраполировать траекторию стержней. Далия снова начала кричать, и Сэт понимал, что она, должно быть, в ужасе, но все же не пытался предугадать движения, которые бы обеспечили Аде безопасность; все, что он мог сделать, – это сосредоточиться на собственной судьбе. Когда ему стала ясна закономерность летящих в небе снарядов, Сэт повернул тележку, затем повернул ее еще немного и в последний момент сдал назад, оказавшись между падающими клинками.
Стержни врезались в землю, дробясь при ударе на мелкие части. Оцепенение не спадало с Сэта, пока в его голове не перестал звенеть отголосок последнего падения; затем он повернул голову, чтобы увидеть причиненный стержнями ущерб. Равнина была искрещена бороздами, отделившими членов экспедиции от их сопровождающих. Две тележки превратились в гору щепок, а тело Найалла было обезображено еще сильнее, чем раньше, но остальные чудом уцелели.