– А сейчас тебе что-нибудь перепадает? – спросил он у Тео.
– Самая малость.
Сэт вгляделся в темноту, смущенный собственным чувством жалости и отвращения. Тео как никто другой заслуживал право на часть общей добычи, но он никогда не узнает, что значит самому откусить кусочек фрукта. Он вел их на протяжении всего путешествия, но в конечном счете перепрыгнуть через забор или сорвать с дерева плод сапоты могли лишь руки и ноги его ходока. Сэт был уверен, что если бы ему, в силу каких бы то ни было обстоятельств, пришлось столкнуться с тем же лишениями, он бы предпочел смерть, нежели жизнь поперечника.
Но против собственной природы ничего не попишешь – оставалось лишь извлечь из этого максимум выгоды.
Когда они начали путь на юг, в небе все еще было темно. Сэт не видел облаков, но ветер был холодным и резким. Сапота немного притупила его голод, и хотя все тело ныло от боли, знание предстоящего маршрута и его конечной цели помогало им идти вперед.
С приближением рассвета усилившийся ветер начинал поднимать в воздух клубы песка, практически ослепив Тео.
– Нам лучше переждать непогоду! – прокричал Амиру Сэт.
– Хорошо, – нехотя согласился тот.
Они присели на корточки, опустив лица к земле и прикрыв руками сонары своих поперечников. – Я больше никогда не буду жаловаться на то, что мне приходится носить палатку, – пообещал Сэт. – Ай, больно! – Его одежда почти не гасила удары пеcчинок.
– Мне кажется, это коническая буря, – сказал Тео.
– Ты уверен? Лично я твоим зрением ничего такого не заметил.
– Землю я не видел, но песок в воздухе двигался почти что диагонально.
– Ну здорово. – Сэт ответил чередой ругательств. Даже с едва открытым ртом бормотание принесло ему большее облегчение, нежели внутренняя речь.
Дождавшись паузы в этом потоке сквернословия, Тео сказал:
– Помнишь, как Мерион на примере конических бурь доказывал, что воздух просто обязан быть жидким?
– Готов поклясться, ты посещал уроки, на которых я никогда не был.
– Этот ты, наверное, проспал от и до.
– А чем еще может быть воздух, если не жидкостью? – с раздражением спросил Сэт. – С какой стати этот идиот получил известность, утверждая очевидное? – Он чувствовал струйки крови, стекавшей по его предплечьям.
– Барат считал, что воздух схож с мелкодисперсным песком – множеством не связанных друг с другом частиц, которые слишком малы, чтобы их можно было разглядеть. Мерион же возразил, что если бы воздух был похож на песок, разве бы он не испытывал конических бурь? Барат ответил, что такие бури, возможно, и существуют, просто их еще никто не наблюдал.
– Вполне справедливое замечание, разве нет?
– Если бы воздух был похож на свободно летающую пыль, настолько легкую, что она была бы постоянно рассеяна над землей, его частицы бы ускорялись с каждым соударением, поскольку прирост энергии, необходимой для движения перпендикулярно оси, компенсировался бы точно таким же приростом отрицательной энергии, связанной с перемещением вдоль осевого направления. Ветер достиг бы такой силы, что атмосферу бы попросту сдуло в пустоту.
– Серьезно? Почему же тогда в пустоту не улетает весь наш песок?
– Потому что воздух замедляет его своей вязкостью. И это еще один факт в пользу теории Мериона.
У Сэта закончились идеи, которыми можно было бы поддержать разговор, но теперь, когда его больше ничего не отвлекало, мысли были всецело заняты предчувствием очередной резаной раны. Мышцы уже начинали болеть сильнее кожи, ведь они пытались защитить его от опасности – или даже сжать его тело, чтобы по нему было труднее попасть – невольно превратившись в жесткий корсет, который по своей болезненности мог сравниться лишь с собственной бесполезностью в борьбе с непогодой.
– Кажется, им нужна помощь, – сказал Тео.
Сэт вгляделся в бурю сквозь сощуренные веки. Воздух был по-прежнему черным от песка, но ему, пусть и с трудом, все же удалось разглядеть очертания Амира, распластавшегося на земле лицом вниз.
Он вразвалку зашагал вперед – туда, где лежали его друзья. Затылок и ладони Амира были залиты кровью, сонары Азиза – покрыты царапинами. Сэт наклонился, постаравшись накрыть как можно большую площадь оголенной кожи, но если его туловище еще могло хоть как-то заслонить Амира, то закрыть руками и Тео, и Азиза ему было уже не по силам.
Сэт закрыл глаза и задумался, стараясь не поддаваться панике. Он снял рюкзак со спины Амира и положил на землю справа от его головы, заслоняя от бури одну сторону Азиза. Затем он еще сильнее припал к земле, сумев по большей части заслонить левую сторону Амира собственным телом, не рискуя безопасностью Тео.