– Какого хрена?
– Не знаю. Мне всё равно. Налей мне бутончик за девятый столик. Парень выпил полстакана этого дерьма. А я пока займусь столом. Вообще-то, дай мне три бутона.
– Окей, получишь их.
Я выглянула из-за стойки. Кэти выглядела так, словно махала F-16 на авианосец. Оглянувшись через плечо, никого не увидела и указала на себя.
Она кивнула.
– Привет, Джесс. Парень за семнадцатым спросил твоё имя.
– Меня?
– Ты единственная Джесс.
– Сладкая, спасибо.
Я бросила три бутылки пива.
– Прости за всё это. Наша еда и пиво за счёт заведения. Вот по одной для каждого из вас.
Комбер поднял бокал, как и его друзья. Я улыбнулась в ответ.
– Еще раз прошу прощения. В следующий раз, когда придёшь, спроси меня. Меня зовут Джесс.
– Спасибо, Джесс.
Я улыбнулась и обернулась. В среду вечером мы не были заняты в баре, поэтому добавление ещё одного столика было захватывающим. Я маневрировала между пустыми столами к кабинке, где просили назвать моё имя. Может быть, я смогу заплатить за квартиру и позволить себе поесть, если всё будет хорошо.
– Что я могу сделать...
Вот дерьмо.
Это был он.
Дик.
Я с трудом сглотнула.
– ... для вас.
Он сложил руки на груди и прислонился к стене.
– Во сколько ты заканчиваешь?
Я приподняла бедро.
– Прошу прощения?
– Работа, – его глаза медленно изучали каждый дюйм моего пятифутового тела. Дважды. – Во сколько ты заканчиваешь?
Я чувствовала, что он медленно трахал меня. Без позволения.
– Ты пришёл, чтобы приставать ко мне или приказывать?
Он пожал плечами.
– Оба варианта.
Я поджала губы и попыталась изобразить равнодушие.
– Что я могу вам предложить?
– Шесть крыльев, все ножки. Два выстрела Гран-патрона. Платина. И пару лаймов.
Я молча кивнул.
– Это всё?
Его глаза всё ещё были прикованы к моим.
– Пока.
Сломить его взгляд было нелегко. Нисколько. Его глаза были странного светло-голубого цвета, и несмотря на то, что он был пугающим придурком, его глаза говорили совсем о другом. Они были приглашающими.
Я хотела дать ему понять, что я не та испуганная маленькая девочка, которую он встретил в переулке несколько дней назад. Я была независимой, предприимчивой, умной и обладала большей самооценкой, чем любая другая девушка, которую я знала.
Как бы мне этого не хотелось, я отвернулась.
– Я скоро вернусь.
Обычно я работала с 3:00 до 11:00 и уходила чуть позже одиннадцати. Иногда я оставалась позже, если мы были заняты, но это было нечасто. Я понятия не имела, чего хочет от меня Дик, но с того дня, как мы познакомились, я несколько раз думала о нём, просто не хотела ему звонить. Я не была такой девушкой.
Сменщица работала с 11:00 до 7:00 и готовилась отдать часть чаевых бармену. Подсчитывая, сколько заработала сегодня.
– Ты заберёшь семнадцатый? – спросила она.
Я прислонилась к стойке бара.
– Да.
Я прижал палец к экрану и сделал заказ Дику.
– Эй, ты не заберёшь мои столики, если я уйду пораньше?
Она оторвала взгляд от стопки чаевых.
– Ты жаловалась на арендную плату. Ты собираешься уйти пораньше?
– Возможно.
– Семнадцатый? Он симпатичный.
– Возможно.
Она сверкнула глазами.
– Может, он симпатичный?
– Он – нечто. Я познакомилась с ним в понедельник. В переулке. Он загораживал дорогу, и я посигналила ему.
Она снова принялась считать деньги.
– Да, я заберу их, если хочешь.
– Я дам тебе знать через минуту.
Схватила две стопки патрона и прошла мимо стола Комба.
– Ребята, у вас всё в порядке?
Он оглянулся через плечо.
– Всё нормально.
Я взглянула на другой столик: мужчина и женщина, которые, казалось, были на неловком свидании в Craigslist. Сидели напротив друг друга и разговаривали, всё ещё держа в руках свои первые бокалы вина. Я повернулась к углу и на полпути к его столику поняла, что забыла про Лайму.
Фак.
Он разговаривал по телефону, когда я подошла к кабинке. Я осторожно положила две рюмки на край стола и, прежде чем он успел что-то сказать, заговорила.
– Сейчас принесу Лаймы, – прошептала я.
Он отнял телефон от уха, показал на него глазами и ухмыльнулся. Я подошла к бару и взяла Лаймы, удивляясь, почему он так сильно изменился в тот день, когда мы встретились.
Может быть, он сжёг дом парней или продал свою жену картелю, и теперь он был в лучшем настроении. Может быть, парень заплатил свой долг, и Дику не нужно было этого делать. По моему опыту, то, как мы реагируем на худшее, что может предложить нам жизнь, определяет, кто мы на самом деле.
Я предполагала, что член, сидящий в будке, был мелкой ложью, а член в переулке был настоящим членом.
Настоящий член был настоящим членом. Господи, что я говорю?