«Боже!»
Это было слишком ужасно, страшно и жутко, непередаваемо чудовищно, чтобы вынести.
«Неужели именно Джек убил детей, похороненных в тех могилах?»
Ещё один всхлип вырвался из её горла, и теперь она уже громко плакала.
Она отвернулась, находясь, словно в тумане, и вдруг заметила лук и стрелы, прислонённые к стене в углу, одной стрелы явно не хватало. Харпер покачала головой.
Это было слишком… слишком для неё.
«Тайное место Дрисколла. Лук и стрелы Дрисколла. Неужели именно Дрисколл убил эту женщину? Маму Джека?»
В голове у Харпер всё перевернулось.
На столе стоял ноутбук, но аккумулятор был разряжен.
«Какие ужасы хранятся на этом маленьком устройстве…»
Харпер содрогнулась.
Рядом с ноутбуком лежал диктофон. Она нажала на кнопку, ожидая, что и он не будет работать, и вздрогнула, когда услышала из динамика:
- Опоссум сегодня на улице, плачет в снегу, сопит во всё лицо, ест пучки травы, а потом бросает их вверх…
Горе и боль теснили грудь. В оцепенении Харпер нажала на кнопку быстрой перемотки и услышала:
- Молодой олень, кажется, обретает уверенность, но всё ещё сохраняет настороженность. Сегодня на нём новая куртка. Он учится. Адаптируется. Хотя я всё ещё вижу опоссума гораздо чаще, чем мне бы этого хотелось.
Харпер вновь нажала на кнопку быстрой перемотки.
- Наконец-то. А вот и волк! - взволнованно произнёс мужской голос на записи.
Харпер могла только догадываться, на что он смотрит. Она крепко зажмурилась.
- А вот и спартанец. Солдат. Зверь из всех зверей. Дикарь! - мужчина тихо вскрикнул.
Харпер услышала в этом звуке гордость, и ее затошнило от отвращения.
Она остановила запись, не в силах больше ничего слышать. Её сердце было разбито.
Как же Джек пережил всё это? Как он мог быть таким нежным, ласковым и любящим, несмотря на всё то, что пережил? Он не был дикарем. Совсем нет. Он был тем, кого изуродовали жестокостью и злом.
Когда агент Галлахер вошёл внутрь, его глаза заметались по сторонам, а на лице застыло выражение полнейшего шока.
Харпер рыдала от отчаяния и боли.
Глава сорок вторая
Джек
Джек ступил на крыльцо Дрисколла, его сердце неистово билось, словно трепещущие крылья колибри. Он закинул лук и стрелы повыше на плечо.
«Я собираюсь убить его».
Он постучал в дверь, и глухой звук пронёсся громким эхом в снежном, морозом воздухе, затем ветер подхватил его и унёс прочь. Машина Дрисколла была на месте и на ступеньках виднелись следы его ботинок. Джек решил проверить дверную ручку, и та с лёгкостью повернулась. Удивление и сомнение заставили его остановиться, замереть на мгновение.
«Я хочу убить его… но сначала он расскажет… Он должен рассказать почему лгал. Почему лгал о войне, почему разрешил жить в его хижине, почему прятал меня, держал в одиночестве все эти мучительные, бесконечные годы. Почему он убил Щенка? Почему отнял моего единственного друга…»
У Джека перехватило дыхание от эмоций. Он рвано выдохнул, но затем сделал глубокий вдох и взял чувства под контроль.
«Если Дрисколла нет дома, я подожду».
Дверь заскрипела, открываясь, и шёпот внутри Джека загудел, предупреждая.