И теперь он знал, почему другая женщина ощущалась неправильной. Пахла не так. Она не была предназначена для него. Она не была Харпер.
- У тебя не возникло ощущения, что рыжеволосая женщина каким-то образом связана с Дрисколлом? А если так, то почему она рассказала тебе о камерах?
Джек покачал головой. Он понятия не имел. Большая часть его души надеялась, что агент сумеет собрать всё воедино и найти ответы. Но другая часть хотела, чтобы всё это закончилось и забылось навсегда. Дрисколл был мертв – и теперь Джек хотел понять, как ему жить дальше.
- Хорошо, Джек, спасибо. Я ценю твою честность. Я попытаюсь выяснить, что происходит. Я сделаю всё, что в моих силах.
Джек кивнул, проведя рукой по волосам, вопрос, на который он не был уверен, что хочет получить ответ, сам собой слетел с его губ.
- А кем она была? Моя мама? – Ему было больно думать о ней. Несмотря на то, что по-настоящему она не была ему мамой. Но всё равно, было грустно понимать, что она уже никогда не вернётся.
- Она была беспокойной молодой женщиной, Джек. Она приняла много очень плохих решений, но думаю, она пыталась всё исправить. Думаю, ты был ей дорог, и она очень сожалела о содеянном.
Джек не знал, как к этому относиться. Он не был уверен, что сможет скучать по кому-то, кого никогда не знал. Он также не был уверен, что может злиться на кого-то, кого никогда не знал.
Когда Джек поднял голову, агент Галлахер наблюдал за ним, озабоченно и нахмурившись. Но когда он встретился взглядом с Джеком, то слегка улыбнулся ему.
- Я узнал ещё кое-что о твоем прошлом и о том, где ты можешь жить теперь.
Джек почувствовал укол страха.
- Мне обязательно покидать эту хижину?
Агент Галлахер вздохнул.
- Боюсь, что так. Я разговаривал с сестрой Исаака Дрисколла - его ближайшей родственницей, и она не хочет, чтобы ты оставался здесь.
«Почему говоря это, он выглядит таким раздражённым? Какое ему дело до того, что я больше не смогу жить в моей хижине? К тому же, по сути, она и не моя вовсе. Наверное, мне следовало оставить её, как только я узнал, что Дрисколл наблюдает за мной, что он обманывает меня».
Но Джек не хотел, чтобы Дрисколл знал, что он делает, и подумал, что сможет скрыть внезапно узнанную правду, поэтому вёл себя как обычно… пытаясь понять, как поступить. А затем… Дрисколл был убит.
И теперь он не мог сожалеть о том, что у него была эта хижина, место, где он проводил время с Харпер, место, благодаря которому он смог защитить её от холода.
…Проводи меня внутрь...
Яркое воспоминание пламенем разлилось по крови Джека.
Но сейчас… теперь хижина больше не будет принадлежать ему.
Он вернётся в лес. Он уже жил так раньше. Сумел выжить, зная и умея гораздо меньше, чем сейчас. Единственное, что заставляло его сердце биться быстрее, а дыхание замирать - была сидевшая рядом с ним женщина, которую он хотел назвать своей. Женщина, которой он никогда не позволит навещать себя в лесной пещере. Когда он думал об этом, ему становилось стыдно. Он чувствовал её взгляд на своем лице, но не смел посмотреть в ответ.
- Сколько времени она дала Джеку, чтобы освободить землю? - спросила Харпер, и он услышал гнев в её голосе.
Она, похоже, считала, как и агент, что эта женщина должна была разрешить ему остаться. Но… теперь, когда он серьёзно размышлял об этом, возможно, он и не хотел оставаться. Не в том месте, где ему лгали, где за ним наблюдали. Он не хотел жить в пещере, потому что это означало бы оставить Харпер, но… он также не хотел жить на земле Дрисколла.
- Неделю, - ответил Марк.
Харпер ахнула и поднесла руки ко рту.
- Неделю? Вот ведь стерва!
Марк Галлахер рассмеялся, но это был не совсем обычный смех. В нём не ощущалось и намёка на радость.
- Первостатейная.
- Согласна. Знает ли она, что сделал её брат?
- Ей совершенно нет до этого дела. Они не были близки. Её интересует только наследство.
Харпер молчала, но Джек видел, как она скрипит зубами. Как она раздражена.
«Неужели я так сильно ей нравлюсь?» - От этой мысли у Джека потеплело в груди.
- Хорошо, - наконец сказал он.
Что ещё он мог сказать?
- У меня есть для тебя и другие новости, - сказал агент Галлахер. - Хорошие. Или, по крайней мере, я надеюсь, что они тебе понравятся. - Он помолчал, нахмурив лоб. - У тебя есть дедушка, и он хочет, чтобы ты жил с ним.