Набив колчан остатками, я решил всё-таки вернуться, чтобы осмотреть место боёвки. Хорошо что противные противники всего лишь охотники, а не военные. Явно состоят из молодёжи, оказавшейся лишней в своих семьях. Стандартный подход к абречеству, когда младших сыновей отправляют разбойничать, потому что особо кормить нечем. Если с успехом вернутся, то знатно подсобят своим родным, а погибнут, так это дело житейское. Ничего не ново под Луной, даже в мирах, где нет спутников у планеты.
Вот и моя четвёрка подотчётных элементов до сих пор не сбежала куда подальше. Ясно, что подумали о том, что раз обстрел на полчаса прекратился, то значит больше опасности нет. Блин, придурки даже трупы в одно место перетаскали вместо того, чтобы давно доложиться старшим. Бегите уже, учкудуки, дайте мёртвые тушки обшмонать, да хотя бы наконечники вырезать из них. Нет, шушукаются, так как возвращаться ещё страшнее из-за возможного гнева начальства.
Ну, что же, начнём третий акт марлезонского балета смерти — бздынь…бздынь…бздынь…бздынь… Ага, двое не успели, зато два других припустили что есть мочи куда подальше. Это группой вы молодцы, а когда остался хрен да маненько не очень-то и погеройствуешь. Небось в мирной деревне всё в розовом свете победы освещалось, а тут по другому получается. В итоге я вырвал по-шустрому свои наконечники, где надо вырезал, заодно обыскал трупы. Ого, запасливые ребята, целых восемь кошелей нашлось. Остальная добыча в становище, но мне их поход уже по барабану. Я своё дело сделал и теперь имею полное право вернуться на базу, тем более, что в другом тайнике ещё груз имеется, плюс два мешка с пушистостями.
А через те же три дня я уже приближался к нашей отаре, двум шатрам и родному кострищу, ведя купленного по дороге ишачка, навьюченного вместо меня, любимого.
— Толиан, так ты счастливчик и везунчик! Вон сколько добра привёз и живым остался, — искренне восхитился мой наставник, — Где же ты разбойничать научился?
— Мэтр Ремун, я всё-таки в молодости учился полгода в военной школе для солдат и ещё полтора года повоевал в дальних краях.
После чего вкратце описал учебку для бойцов развед-диверсионных групп дальнего радиуса действия. Особенно, как и чему нас учили.
— Правда отбор в школу был очень серьёзный, туда мало кого брали.
— Так может тебе в гвардию пойти? С такими умениями обязательно примут.
— Нет, уважаемый, меня больше свободная торговля привлекает. Да и цикорий хочется выращивать или свою дружину создать.
Пастух перебирал меха, откладывая часть для «наших» разбойников.
— Оружие хоть и подарили, но отблагодарить нужно обязательно.
Ну да, пока слаб и не имею влияния, придётся с «крышей» делиться. Никуда не деться от реалий жизни, да и стрелы нужны, а то старые все истратил. Хорошо что арбалет не пригодился, а то древних болтов совсем мало и нет гарантии, что их удастся вытащить из будущих убитых.
— Так что же получается, дикарь, — встрял один из знакомых рэкетиров, приехавший, когда узнал о моём возвращении, — ты убил восемнадцать урумцев, значит осталось лишь двадцать пять?
— Так и получается.
— Тогда мы сможем и сами их поубивать, а то, что они награбили, себе забрать.
Грамотно рассуждает, небось уже и план готовит для своего вожака. В таких делах важно вовремя прогнуться, глядишь и премию выпишут. «Наших» всё-таки три десятка и все достойно вооружены.
— Пойдёшь с нами?
— Я дикаря не отдам, он старосте нужен, чтобы шаманом поработать. Это Гаран решил, придётся исполнять.
С учёным в этих краях не спорят, опасаясь что магию применит. Да и настойки с отварами некому будет готовить, так как без лепилы совсем некомфортно существовать. Так устроено местное общество и лишь всякие левые бужумбурумцы этих правил не соблюдают. По идее нужно в особняк к мудрецу перебраться пока гроза не закончится. А то остаток отряда может и налёт осуществить сдуру в надежде деньгами и ценностями разжиться. Или наша братва ихнюю почикает в ближайшие дни?
— Это вожак решит, — подытожил наши совместные гадания бандос, — я вам сообщу при случае.
После чего забрал меха (как положено, десятую часть) и ускакал по своим разбойным делам. А я призадумался по поводу Ремуна. Чего-то он мне напоминает одного перса из фильма «Никто не хотел умирать». Того, который всё время самогон гнал, а в конце… Эх, быстрее бы с вторженцами покончили, а то уж очень хочется караван встретить. С удовольствием пороюсь в их товарах, может найду какую полезнятину? У меня теперь и «юбилейный» есть, и меха, и даже колобашки, как серебряные (трёх разных размеров), так и мелкие золотые.
Денежки здесь из драгметаллов, медь не используют. Пока видел лишь малые золотые (грамма четыре весом), таких у меня целых пять штучек. В харчевню с ними не сходишь из-за того, что еда там дешёвая, сдачу могут и не найти. Или заранее разменять на серебро. Таких в трофейных кошелях набралось пять десятков, причём трёх размеров: пятнадцать грамм, семь с чем-то и четырёхграммовых. Существуют ещё и большие золотые «эмперионы» (весом в полунции), но их имеют разве что мудрец и управляющий землёй Ферез. За такой можно два нормальных дома в городе купить, если приспичит. Курс между золотом и серебром примерно 1 к 11, хоть межмировой бизнес на эту тему затевай. У нас же 1:80, можно туда таскать золотые, обменивать на серебряные булионы и сюда привозить для обратного размена. Считай в семь раз доход получится. Только там меня сразу за жабры возьмут, заинтересовавшись валютным мешочничаньем.
В принципе, за часть мехов Гаран меня отправит в турпоездку, можно просто визит дружбы нанести хозяйке. Вот она удивится, когда я из портала вылезу, скажу по-бырому: «Привет, как дела?» и не дослушав, пойду своё барахлишко в светящуюся хмарь закидывать. Потом можно никогда не возвращаться, наверняка газетчики и фэбээровцы в квартире навечно поселятся после такого. Блин, целая планета ништяков зазря пропадает.
— Беда, дикарь, наши многих потеряли в бою с урумцами. Правда и у них осталось лишь четверо, которые удрали, бросив всё.
Пастух-притвора искренне сожалел, что у бандосов осталось в строю всего лишь несколько целых и ещё десяток раненых с разной степенью тяжести.
— Теперь разбойники наших южных соседей могут осмелеть и обнаглеть.
— И что делать, сколько их?
— Почти три десятка.
Дурацкая ситуация, совсем неудачная. Банду быстро не восстановишь и соседей не перестреляешь, у них есть несколько бывших солдат. И государевых людей не подтянуть, а точнее невозможно содержать, уж слишком дорого аренда выйдет. Даже наёмников не на что пригласить, впрочем они ни разу не подарки, могут свою власть установить. Управлящий абстрагировался и явно какой-то свой гешефт имеет, а не с крестьян кормится. Узнать бы в чём его секрет, если он живёт какой-то своей жизнью. Увы, сведущих в его делах нет, даже догадками народ не богатеет на этот счёт.
Вскоре подъехал атаман общипанной ватаги и имел очень тайный и серьёзный разговор с Ремуном. После чего убыл в свои свояси, а наставник начал промывать мне мозги.
— Гуратар готов выкупить тебя у старосты и даже хорошее жалованье тебе назначить, если ты подготовишь ему по быстрому два десятка бойцов, таких же как ты.
— Пойми, учитель, это невозможно. Во-первых, таких, как я, здесь придётся готовить десятилетиями. Во-вторых, даже просто воспитать более-менее толковых бойцов трудно. Нужно много денег и хотя бы пару лет подготовки. А обычную шелупонь он и без меня может набрать.