Весь день я была в напряжении. Я не видела отца, но ко мне постоянно заходила прислуга, чтобы узнать, не нужно ли мне что-нибудь. Пару раз я спускалась на кухню, чтобы перекусить. Не потому, что хотелось, а потому, что нужны были силы, когда за мной придут.
Мои мысли были заняты Шейном. Мне хотелось поскорее покинуть это ужасное место и моего жестокого отца. Благодаря этой ситуации я наконец поняла, кто на самом деле монстр и чужой человек для меня. Кого бы я никогда больше не хотела знать, а с кем хотела бы провести свою счастливую жизнь. Потому что Шейн — единственный, кто может дать мне нормальное будущее. То, чего у меня никогда не было: заботу, ласку и любовь.
Мои раны и ссадины обработала прислуга. Владимир же не посчитал нужным пригласить врача. Это показывает, насколько мало его заботило моё здоровье. Хотя и так очевидно, что он собирался продать меня в рабство, но для чего именно — можно только предполагать. Так зачем ему было беспокоиться о моих ранах и ушибах?
Этот человек — моральное ничтожество. Таких, как он, нужно останавливать, пока они не причинили ещё больше вреда. Я ненавижу его всеми фибрами души. И не только потому, что он убил мою маму и хотел продать меня, как вещь. Вчерашней ночью я узнала, что он не только торгует людьми и наркотиками, но и детьми и органами. Даже думать не хочу, откуда он берёт детей и органы. Этот человек — чудовище. Омерзительное чудовище.
Когда солнце клонилось к закату, отец вошёл в мою комнату в сопровождении нескольких женщин. По его лицу было видно, что меня ждёт что-то неприятное, а времени побыть свободным остаётся всё меньше.
- Сделайте работу на высшем уровне, - сухо приказал он, не глядя мне в глаза. - Синяки не нужно скрывать, заказчику так даже больше понравится.
Услышав это, по моей спине пополз холодок. Мало того, что эта мразь продает меня, так еще и садисту, который надругается надо мной. Сначала сломает физически, потом морально, а затем, уверена, что вышвырнет в ближайший бордель. Завидное меня ожидает будущее, ничего не сказать. Какой же я была дурой, когда сначала жаловалась на жизнь в монастыре, а затем на то, что меня похитил Шейн.
- Что? - с отвращением прошипела я. - Стыдно смотреть мне в глаза.
- Ни капли. - выплюнул он, посмотрев мне в глаза.
Я была потрясена, сколько ненависти и презрения он испытывал ко мне. Но я не понимала, почему он так меня ненавидит. Я ведь не виновата в том, что родилась. Не то чтобы я жалела себя или жаловалась на судьбу, просто не могла понять, чем заслужила такое отношение.
- Почему? - спросила я его, когда он уже собирался выйти за дверь.
- Что именно? - вскинул брови он.
- Ты убил ее. - произнесла, удерживая с ним зрительный контакт.
- Потому что мне доставило удовольствие. - пожал плечами он.
В его взгляде не было ни капли сожаления. Этот человек, если его можно так назвать, никогда не испытывал раскаяния. Его следовало бы распять на кресте под палящим солнцем, чтобы его терзали стервятники.
- Полагаю, теперь ты спросишь о себе бедняжке? - На его лице играла гаденькая ухмылочка.
- Нет, - вздернула я подбородок. - Со мной все понятно. Я как заноза. Ты хочешь избавиться от меня, чтобы я больше не напоминала тебе о ней. Мерзавец.
Владимир молча покинул комнату, а меня принялись приводить в порядок, словно я не могла сделать это сама. Меня вымыли, уложили волосы, сделали лёгкий макияж и надели милое оливково-зелёное платье. Оно мне очень шло.
К сожалению, такой наряд больше подошёл бы для свидания с Шейном, а не для того, что должно было произойти сегодня. Я боялась, что альфа не успеет, и меня увезут куда-то очень далеко к чудовищу, которое выжжет мою душу.
Наконец, женщины, которые меня наряжали, ушли, и я осталась одна. Я ходила по комнате, заглядывая в окна. Шейн должен был уже прийти, но его всё ещё не было. Неужели у него ничего не вышло? Или с ним что-то случилось? Ведь в этом деле замешаны не только люди, но и оборотни. Возможно, по пути сюда произошла ещё одна стычка, и клану альфы не удалось победить.
Мне очень хотелось попытаться сбежать отсюда самостоятельно, но на улице было слишком много охраны. Я не смогла бы пройти незамеченной и ста метров. Оставалось только надеяться на чудо, в которое я уже почти не верила. От страха моё сердце сжималось.
- На выход. — скомандовал один из амбалов отца, распахнув дверь.
Я вздрогнула и инстинктивно прижалась к подоконнику, в отчаянии цепляясь пальцами за деревянную поверхность. Мужчина заметил что-то в моих глазах, что побудило его войти в комнату и силой вывести меня в коридор. Было очевидно, что он не привык церемониться с женщинами.