Свойствами, чаще всего желаемыми заводчиками в породистых рабынях, являются красота и страсть. Было выяснено, что умственные способности, женского вида, в противоположность интеллекту псевдомужского типа, часто обнаруживаются в женщинах с большим количеством мужских гормонов, это обычно связывается, очевидно, генетически с этими двумя выше упомянутыми свойствами. Есть также некоторое количество рабов-мужчин с длинными родословными.
Гореане, хотя и признают юридическую и экономическую законность мужского рабства, не расценивают это, как обладание на биологическом уровне, как это закреплено в женском рабстве. Естественная ситуация, для большинства гореан, состоит в том, что господин устанавливает отношения с рабом единолично, и эти отношения идеально существует между мужчиной и женщиной, с женщиной в положении собственности. Рабы мужского пола, время от времени, могут получить возможность получить свободу, хотя, надо признать, обычно в ситуациях высокого риска и большой опасности. Такая возможность никогда не предоставляется рабыне. Она полностью бесправна и беспомощна. Если она и может получить свободу, это будет целиком и полностью, решение ее владельца, и только.
— Ты, всерьез, рассматриваешь поход в Прерии? — спросил Самос.
— Да, — ответил я.
— Ты — глупый и упрямый идиот, — возмущался Самос.
— Возможно, — не стал я спорить. Я поднял сверток кожи кайилиаука и показал Самосу. — Я могу забрать это себе?
— Конечно, — буркнул Самос.
Я вручил рулон одному из моих служащих. Я подумал, что эта кожа могла бы оказаться полезной в Прериях.
— Ты решил окончательно?
— Да.
— Подожди, — сказал он, и спустился в трюм баржи. Через мгновение он вернулся, неся в руках переводчик, прихваченный нами из развалин. — Возможно, тебе это пригодится, — проворчал Самос, вручая это одному из моих мужчин.
— Спасибо, Самос.
— Я желаю Тебе удачи, — сказал он.
— И Тебе удачи, — ответил я отворачиваясь.
— Подожди! — окликнул меня Самос.
Я повернулся к нему лицом.
— Будь осторожен.
— Постараюсь.
— Тэрл, — внезапно позвал он меня еще раз.
Я повернулся к нему, снова.
— Как могло получиться, что Тебе пришло в голову пойти на это?
— Зарендаргару, скорее всего, понадобится помощь, — объяснил я. — И я могу ее предоставить.
— Но почему, почему? — допытывался мое друг.
Как я мог объяснить Самосу то странное темное родство, которое я почувствовал к тому, кого я однажды встретил на дальнем севере, несколько лет тому назад, к тому, кто совершенно ясно, был для нас никем, но монстром?
Я вспомнил долгий вечер, который я тогда провел с Зарендаргаром, и нашу долгую, оживленную беседу, наполненную разговорами о сражениях и бойцах знакомых с оружием и воинскими ценностями. О тех, кто почувствовал вкус и ужас войны, о тех, для кого тупой материализм был не больше чем, средством для более достойных побед. О тех, кто познал одиночество командования, кто никогда не забывал значения таких слов, как дисциплина, ответственность, храбрость и честь. О тех, кто знал опасности, длинные походы и лишения, для кого комфорт и семейный очаг значили меньше чем военные лагеря и дальние горизонты.
— Почему, почему? — вопрошал Самос.
Я смотрел мимо Самоса, на канал за его спиной. Охотник на уртов, со своей девушкой и лодкой, медленно гребя, удалялся. Похоже, он решил попытать своего охотничьего счастья в другом месте.
— Почему??? — почти простонал Самос.
— Однажды, — ответил я, пожав плечами. — Мы вместе пили пагу.
3. Я получаю информацию. Я поеду на север
— Может, эта? — спросил работорговец.
— Я пытаюсь найти торговца, по имени Грант, — сказал я.
Девушка с белокурыми волосами, голая, стояла на коленях, прижавшись спиной к каменной стены. Ее маленькие запястья были крепко стянуты сзади, и привязаны к железному кольцу, закрепленному в стене.
— Она не без своих приятностей, — расхваливал товар торговец.
— Ты знаешь, где можно найти этого парня, Гранта? — спросил я.
Другая девушка, также блондинка, прикованная за шею длинной цепью к кольцу в стене, подползла к моим ногам. Она прижалась животом к земле передо мной.
— Пожалуйста, купите меня, Господин, — прошептала она. — Я буду служить Вам беззаветно и страстно.
Различие между рабынями был интересно и хорошо заметно. Первая девушка была недавно захвачена, это ясно. Она еще не была даже заклеймена. Другая также совершенно ясно, уже познала руку хозяина.