- А меня никогда не учили шить, - сказала Жасмин, откладывая книгу. - В Индии за меня это делали слуги.
- Когда ты прекратишь свое смешное хвастовство? - неприязненно спросила Сибилла. - В Индии ты, может, и была принцессой. Но здесь ты обычная незакон... - Она запнулась, заметив недобрый блеск в глазах Жасмин, и мило улыбнулась. - Ну, мы все знаем, кто ты есть, - закончила она.
- Не пойму, - таким же сладостным тоном ответила Жасмин, - как такая добрая мать могла вырастить такую злобную мегеру. Будь осторожнее, Сибилла: мы все знаем, кто ты есть. Ты показываешь, какая ты на самом деле, - не вспугни господина графа.
- Я бы обожал свою любимую красавицу, даже если бы она была нищенкой, галантно заметил Том Ашбурн.
- Хватит! - Сибилла вскочила на ноги, отбросив в сторону вышивание. - Я, милорд, не нищенка, а родственница короля и единственная дочь графа и графини Брок-Кэрнских. Не забывайте об этом! - И бросилась в глубину сада.
Граф поспешил за ней, желая извиниться и вновь завоевать расположение девушки.
- Не дразни ее, - упрекнула Велвет Жасмин.
- Она сама постоянно бросается на меня, - ответила девушка. - Я же не хвасталась своей жизнью в Индии, мама. Я не позволю ей никаких вольностей. Лорд Гордон был так любезен и говорил с ней, но и его она не слушается. Если я буду продолжать защищаться, может быть, она когда-нибудь утихнет. Хоть она на шесть месяцев и старше меня, я намного ее взрослее. Я бы попыталась подружиться с ней, но она не позволяет. Ты знаешь, ревность ее съедает.
- Ей тяжело, - грустно вздохнула Велвет, но дочь ее прервала.
- Мне тоже тяжело, - твердо заявила она. - Какие особые трудности у Сибиллы? Она в родной стране, окружена любящей семьей. У нее знатный поклонник, она собирается ко двору, где, без сомнения, найдет еще более многообещающих ухажеров. Я же за полмира от родины, оторвана от матери, которая меня вырастила и которую я люблю. Лишилась мужа и отца, потеряла нерожденного ребенка. Думаю, мне намного тяжелее, чем Сибилле, но я же не пользуюсь своим положением, чтобы обидеть ее. Она нападает на меня только потому, что я тоже твой ребенок. Она испорченная и противная, мама. Я не позволю ей поносить ни себя, ни свое доброе имя! А если она все же будет продолжать, я найду способ ее наказать, обещаю тебе. - Жасмин поднялась и, сердито шелестя юбками, скрылась в доме.
Велвет снова вздохнула. За всю жизнь она еще ни разу не испытывала такой неловкости. Оказавшись между падчерицей и дочерью Акбара, она изо всех сил, хоть и безуспешно, старалась примирить девушек. Жасмин, к ее стыду, правильно оценивала Сибиллу. По отношению к сводной сестре та вела себя как дрянная, испорченная девчонка, хотя поводов у нее для этого совершенно не было. С каждым днем Сибилла все больше и больше отбивалась от рук. Никто, даже Велвет и Алекс, не могли ее урезонить. Как справедливо заметила Жасмин, ее съедала всепоглощающая ревность.
Жасмин. Велвет улыбнулась своим мыслям. Трудно было поверить, что эта красивая женщина - ее дочь. Так много в ней было от Акбара. "Как много я потеряла", - печально думала она. Ругайя Бегум прекрасно справилась, воспитывая их общего ребенка. "Намного лучше, - со стыдом размышляла она, чем я с дочерью Аланны Вит". Хотя девушки и были одного возраста. Жасмин казалась куда более уравновешенной и, конечно, более утонченной, чем Сибилла. У нее был подходящий поклонник, хотя она изо всех сил и делала вид, что не понимает намерений маркиза Вестлея, и всячески игнорировала этого симпатичного молодого человека. Алекс же был доволен вниманием маркиза.
- Прекрасно! - сказал он жене. - Мы ее выдадим замуж, прежде чем правда о ее рождении принесет нам неприятности. Ее положение будет гораздо более солидным в качестве маркизы, чем в роли незаконнорожденной дочери леди Гордон.
Тогда-то Велвет и ударила мужа.
- Моя дочь рождена законно, - прошипела она. - Или ты, господин, будешь утверждать обратное? Вот почему я не могу приструнить Сибиллу, и она продолжает нападки на сестру.
Алекс печально потер щеку:
- Я не хотел тебя обидеть, дорогая. Изо всех сил я стараюсь смириться с девушкой, но она не сдается ни на йоту, и я боюсь за Сибби. Она влюблена в Гленкирка, а Гленкирки - гордый клан. Если Яков Лесли прослышит хоть что-нибудь о скандале вокруг Сибиллы, он и слушать не захочет моих предложений. Это разобьет сердце девочки.