Отец отложил газету.
— А давай-ка ты сам будешь разбираться с этими делами, — сухо сказал он. — А то не по-мужски получается: попользовался девочкой, а грязь за тобой я должен убирать?
— Грязь? — Максим замер, глядя на него. — Вы же мечтали, чтобы у нас это кончилось! — заорал он. — Вы же оба отпали, когда я сказал, что мы с Машкой поженимся, а теперь — грязь?!
— Тише… — мать торопливо прикрыла дверь.
— Я не знаю, кого мне больше жалко — Машу или эту дуру американскую, которая даже не понимает, что ты ее обманываешь…
— А меня тебе не жалко?
— Тише! — взмолилась мать. — Там же все слышно…
— Ты хоть понимаешь, что такое «Майкрософт»? — понизил голос Максим. — Это… это будто тебя из многотиражки Урюпинского заборостроительного завода приглашают в «Нью-Йорк таймс»! Так понятно? Мы здесь на тридцать лет отстали, и каждый год еще на десять отстаем! Я не хочу всю жизнь в бирюльки играть, я не хочу жрать то, что там давно прожевали и переварили! Я же не за халявой еду, не в бассейне мраморном плавать — я работать хочу!.. — он пошел было, но тут же обернулся. — А эти двое идиотов, несчастные влюбленные, Анциферов с Антоновым! — зло засмеялся он. — Всю жизнь целовали портрет любимой, чтобы сдохнуть в богадельне! А любимая-то умнее оказалась — пока они тут страдали и собачились, она в Америке бизнес делала! Спасибо, это не для меня! Жизнь-то не из одной любви состоит!
— Дело не в этом… — начал было отец.
— В этом! Всю жизнь хотите и рыбку съесть, и… красиво выглядеть! «Грязь»!
— Не смей на меня голос повышать! Щенок!
— Давайте, в конце концов, я позвоню в интернат, — сказала мать.
— Не надо! Без вас обойдусь! — Максим схватил телефон и ушел в гостиную, захлопнув за собой дверь.
Решительно набрал номер.
— Здравствуйте, Раиса Николаевна. Это Максим…
— Давно тебя не слышала. А Маша на уроках. Я передам, чтобы она тебе перезвонила.
— Не надо, Раиса Николаевна. У меня просьба к вам… Я завтра улетаю в Америку. И я хочу вас попросить… — Максим все-таки замялся, засуетился. — Вы понимаете… Я не хотел бы, чтобы Маша…
— Алло, не слышу! Маша на уроках, но я могу ее вызвать.
— Раиса Николаевна! Алло!.. — Максим нервно дернул шнур. — Так слышно?.. Раиса Николаевна, я завтра улетаю! Надолго! — раздельно, по словам, начал кричать он, оглядываясь на дверь. — И я вас прошу…
— Не слышно!
— Я перезвоню сейчас!
— Максим, если ты меня слышишь: здесь барахлит телефон. Если что-то срочное — зайди сам, дорогу знаешь. Если нет — я передам Маше, что ты звонил, она тебя найдет…
Максим бросил трубку.
— Что-нибудь случилось? — спросила Сью, когда он вошел в комнату.
— Ничего. Все о’кей… — Максим надевал куртку. — Я сейчас вернусь.
Воровато оглянувшись, он перелез через ограду у глухой торцевой стены интерната и пошел вдоль стены, чтобы не маячить под окнами. В вестибюле, отступив под лестницу, переждал шумную компанию старшеклассников, бегущих в спортзал…
— Слушаю тебя, — вежливо улыбаясь, сказала директриса. Она внимательно смотрела на сидящего напротив Максима.
В приемной у секретарши противно скрежетал принтер.
— Раиса Николаевна, — негромко, четко начал Максим. — Я хотел сказать, что завтра я улетаю в Америку. Маша не знает, что все уже решено. Если она узнает, она придет и… Вы понимаете, вы ее знаете… Она ничего уже не сможет изменить, у меня билет на руках, виза… В общем, я не хотел бы, чтобы были какие-то эксцессы. Я думаю, вы тоже не хотите.
— Что же мне — под арест ее посадить? — спросила директриса.
— Не знаю. В конце концов, вы за нее отвечаете.
— А ведь ты обещал мне, помнишь?..
— Я не могу быть всю жизнь ее нянькой. В конце концов, у меня есть свои планы, моя профессия…
— Я все прекрасно слышала по телефону. И все поняла, — спокойно сказала Раиса Николаевна. — Просто я хотела посмотреть, с какими глазами ты все это будешь говорить, мальчик… А ты молодец. Пришел. Я думала — не придешь… Во всем надо быть последовательным. Даже в подлости.
Она поднялась. Максим тоже встал.
Директриса неторопливо обошла стол, размахнулась и изо всех сил ударила его — хотела по щеке, получилось пятерней по всему лицу, Максим даже качнулся.
— Это от нее, — пояснила она деловито. — Поскольку у нее не будет возможности. А теперь — пошел вон! — она распахнула дверь. — Пошел вон, подонок!!
Секретарша с жадным любопытством выглядывала из-за компьютера.
Максим стоял на месте, опустив голову.
— Я могу надеяться, что… — начал он.