Столь же благосклонны были палестинские сионисты к гитлеровским резидентам на своей территории, в частности к Райхерту - он орудовал под вывеской "Германского бюро информации в Палестине".
Поводов для взаимных контактов было немало. Скажем, такой, как совместные заботы гитлеровской разведки и сионистских организаций о создании в Германии "еврейских лагерей перевоспитания". По замыслу, согласованному с руководителем отдела гитлеровской разведки по еврейским делам фон Миндельштайном, питомцы таких лагерей - еврейские юноши должны были впоследствии широко использоваться в Палестине. Для чего?
По смыслу достигнутого соглашения ответ может быть только один: для проведения вооруженных операций по захвату земель палестинских арабов. Видимо, это был один из первых практических шагов, приведших к тому, что широкое распространение получил печально известный термин "сионистский штурмовик".
Словом, после разгрома немецкого фашизма у меня, совершенно не проявлявшего тогда особого интереса к теории и практике сионизма, помимо моей воли появилось немало реальных поводов вспоминать то и дело предательские деяния украинских сионистов в двадцатые годы. Правда, те деяния могли показаться невинными забавами в сравнении с дикарскими акциями мирового сионизма, творимыми в странах Европы в годы второй мировой войны и тотчас после нее.
"ПЫЛЬ БОЛЬШОГО СВЕТА"
Впрочем, если быть точным, сионисты еще накануне второй мировой войны сумели урвать с помощью нацистов изрядный куш. Проделано это было с иезуитской убежденностью, что для достижения поставленной цели хороши самые грязные средства. А цель-то была одна - выкачать побольше иммигрантов в Палестину, куда евреи из Европы уезжали весьма неохотно.
И сионисты смекнули: чем чаще захватившие власть в Германии фашисты будут учинять еврейские погромы, чем бесчеловечней будет осуществляться то, что Луи Хаген именовал "радикальной германской политикой в отношении евреев", тем большее число неимущих евреев вынуждено будет бежать оттуда в Палестину. Вот почему, когда все прогрессивное человечество возвысило гневный голос протеста против еврейских погромов в третьем рейхе, палестинские сионисты во главе с будущим премьером государства Израиль Бен-Гурионом сочли за благо... промолчать.
А немецкие сионисты, охотно сыграв на руку нацистам, пошли еще дальше! Выполняя личное задание Геринга, они согласились опровергнуть перед лицом общественного мнения Европы страшные вести об еврейских погромах в фашистской Германии. Популярнейшие ораторы из немецких сионистских организаций специально выехали в Прагу, Лондон, Париж и другие европейские столицы для публичных выступлений "на заданную тему".
В те дни над десятками тысяч немецких евреев был занесен фашистский топор, многие семьи уже успели получить официальные извещения о "неожиданной и скоропостижной" смерти их близких в концлагерях. Выехавшие на гастроли сионистские адвокаты гитлеризма хорошо это знали. И все же покорно продекламировали перед чехословаками, французами, англичанами дословно то, что было написано в геринговских шпаргалках.
- Мне было тогда двенадцать лет, - услышал я в Чехословакии от инженера Юлиуса Хладкиса, проведшего детство в небольшом городе Йилгаве. - Мой отец узнал, что в чехословацкую столицу приезжают делегаты еврейских организаций из Германии, где власть захватили нацисты, и твердо решил поехать на несколько дней в Прагу. Ведь до нашего городка уже тоже докатились вести о зверских расправах фашистов над немецкими евреями, и отец хотел узнать правду. Мама была против его поездки. Она понимала, что неожиданный отъезд врача вызовет справедливые нарекания пациентов. Но отец настоял на своем. Он поехал в Прагу. Там ему удалось дважды слышать выступления делегатов из Берлина. Вернулся он нервный, возбужденный, с воспаленными глазами. "Либо я сошел с ума, - рассказал он матери, - либо берлинские сионисты послали в Прагу отъявленных провокаторов! Они уверяют пражан, что немецкие евреи вовсе не бегут из гитлеровского рейха, а уезжают по-хорошему, что у национал-социалистов и сионистов немало общих взглядов, особенно по национальному вопросу. По словам этих делегатов, национал-социализм гитлеровцев неприемлем только для тех евреев, которые упрямо считают Германию своей родиной, а себя чуть ли не немцами..." Отец оглядел беспокойным взглядом всю нашу семью и воскликнул: "Но разве у нас, у меня и у тебя, у наших детей, может быть какая-нибудь иная родина, кроме Чехословакии! Здесь мы родились, научились мыслить, здесь мы стали людьми! А эти господа из Берлина внушают мне, что мы должны бросить свою родину, бросить Чехословакию и бежать в Палестину! Почему?"
Помню, - закончил свой рассказ Хладкис, - отца потряс и такой довод берлинских агитаторов: палестинские сионисты не сочли нужным последовать примеру тех, кто бойкотировал товары из нацистской Германии. Такой бойкот, объяснял нам отец, ослаблял экономическую мощь немецкого фашизма. И тем не менее импорт германской продукции в Палестину тогда систематически возрастал. Именно в связи с такой политикой палестинских сионистов мой отец впервые услышал имя Бен-Гуриона. На него с большим почтением ссылались приехавшие нацистские адвокаты - так их тогда окрестили в Праге...
Меня неизменно удивляло: как это выехавшие из Берлина на гастроли по Европе сионистские адвокаты нацизма обошли Будапешт - ведь там, да и в других городах Венгрии, имелись довольно значительные еврейские общины. Почему же, однако, берлинские сионисты не послали своих пронацистских агитаторов в Венгрию? Почему, наконец, Геринг не заставил их это сделать?
Убедительный ответ на эти, казавшиеся мне загадочными, вопросы я получил в Будапеште только недавно от нескольких венгерских историков и публицистов. Загадка оказалась совсем не таинственной и весьма легко объяснимой.
- В Будапеште не было никакой нужды в приезжих сионистских защитниках нацизма, - сказал мне Дьердь Верташ, один из старейших прогрессивных литераторов Венгрии, еще перед второй мировой войной обличавший реакционное существо сионизма. - Еврейское буржуазно-националистическое движение в Венгрии при поддержке венгерских реакционных националистов к тому времени настолько окрепло, что сумело выделить подобных защитников из собственной среды. Назову, к примеру, раввина Леви, руководителя сионистской организации города Сегед. Он усердно доказывал своим землякам, что немецкие евреи тихо и мирно уживаются с нацистами. Что ж, Леви недаром прошел надежную школу провокаций и обмана еще в мрачную пору белофашистского террора хортистов, затопивших в крови первую Венгерскую советскую республику. Уже тогда он клятвенно заверял приезжавших в Венгрию иностранцев, что никакого террора хортисты, видит бог, не осуществляют, а на них, невинных агнцев, клевещут сочувствующие коммунистам венгры.
Мне стало известно имя еще одного будапештского заступника немецких фашистов - сиониста Шамы Штерна. Орудовавшие в Будапеште эсэсовские палачи впоследствии учли заслуги Штерна перед нацизмом. В будапештском гетто он получил пост председателя угодничавшего перед оккупантами "еврейского совета". Штерну предоставили даже приятную возможность беседовать лично с одним из главных доверенных фюрера по депортации евреев в лагеря Адольфом Эйхманом в комфортабельных апартаментах отеля "Астория". Стоит ли после этого удивляться, что Шамы Штерна не оказалось среди сотен тысяч уничтоженных гитлеровцами венгерских евреев!
Но у нацистов нашлись в Венгрии адвокаты покрупней и познатней, нежели сегедский раввин Леви и "господин председатель" Штерн. Неблаговидную роль восхваления нацистского режима охотно взяли на себя крупнейшие венгерские магнаты еврейского происхождения - династии фабрикантов и банкиров Вайс, Корин, Гольдбергер. Не случайно материальные интересы этих металлургических, текстильных и прочих королей спустя несколько лет были прочно ограждены захватившими Венгрию немецко-фашистскими оккупантами.
Об этом рассказ пойдет дальше. Сейчас же вернемся к печальным для евреев Западной Европы итогам гастролей сионистских прислужников Геринга.
Рвение берлинских сионистов помогло их палестинским собратьям осуществить коварный план заманивания евреев из Европы в Палестину: за первые три года фашистского владычества из Германии и прилегавших к ней стран удалось переселить (или, как гораздо точнее выразился тогда один австрийский публицист, - выгнать) на земли палестинцов десятки тысяч еврейских семей. А ведь эти люди могли эмигрировать в другие страны, где нашли бы применение своим профессиям и школы для своих детей.