Он остановился, притворив за собой дверь, и слегка наклонил голову – не слишком низко, без раболепства, как перед равным.
– Ваше высочество, я думаю, нам стоит объясниться.
Почти целая минута тишины. Но Ри не стал отрицать и прятаться – уже хорошо. Разве что голые пятки уползли обратно под плед.
– Как вы узнали? – спросил он наконец.
То есть она спросила. Гергос одернул себя – надо привыкать.
– У вас очень узнаваемый цвет волос. Цвет Коварэнов. К тому же вы похожи на свою мать в молодости.
– Вы знали ее?
– Лично? Нет. Только видел несколько раз. Мы тогда вращались в разных кругах.
– Почему вы сразу не сказали?
– Мне показалось, вы хотите сохранить инкогнито.
– Тогда почему заговорили теперь?
– Мы плывем в Анкъер, а даже я не могу увезти тобрагонскую принцессу крови в другую страну, не спросив ее разрешения.
– Я не хочу быть принцессой. Я Ри, ваш паж.
Гергос подошел ближе.
– Мне тоже весьма симпатичен этот юноша, но, увы, ему придется исчезнуть. Сейчас моего пажа ищет, наверное, пол-Каргабана: полиция, люди Дядюшки Лу, ваш дядя...
Гергос испытующе посмотрел на сидящую перед ним молодую девушку: скажет или нет?.. Она молчала.
Когда стало понятно, что откровенничать с ним не станут, Гергос добавил:
– Вам нужно сменить личину.
– Я не хочу быть принцессой Коварэн.
Последнее слово прозвучало скомкано, словно она пыталась подавить рвущиеся наружу рыдания. Неужели собственное имя вызывает у нее такой ужас?
– Почему? Прусто, ваш жених, давно отказался от мысли жениться на вас. Почему вы продолжаете прятаться?
Взгляд сам собой скользнул по стоявшей рядом шкатулке. Не в ней ли кроется ответ?
– Разве я не могу быть просто Ри?
– Нет, ваше высочество.
Она вздохнула, теперь уже спокойнее. Улыбнулась грустно, вымученно.
– К чему церемонии? Зовите меня Атарьяной. Впрочем, нет... так мне тоже не нравится.
– Отчего же? Это прекрасное анкъерское имя. Меня, правда, всегда удивляло, что тобрагонская принцесса решила назвать дочь на анкъерский лад.
– Меня тоже. Только мне больше не нравилась его длина, а не происхождение. Но теперь понятно. А ведь у него должен быть и сокращенный вариант, верно? Как... как Онсо.
– Да. Тари.
– Тари, – она снова улыбнулась, оживая.– Та-Ри. Мне нравится. Я буду Тари. Можно? Вам нравится?
– Да, ваше высочество.
– Не называйте меня так! Я должна отказаться от роли пажа, но совершенно не обязана снова становиться принцессой.
– А кем вы хотите стать?
Темные, бездонные глаза, задумчивая улыбка.
– Вашим другом?
Тонкая иголочка разочарования царапнула нерв. Другом.
Гергос снова поклонился:
– Почту за честь, ваше высочество.
– Дану! Вы издеваетесь надо мной!
– Немного, ваше высочество.
– Я запрещаю вам! Мы все еще в тобрагонских водах, и я запрещаю называть меня «ваше высочество»! Только Тари.
– Я не подданный тобрагонской короны, и ваши запреты ничего не значат. Но хорошо. Тари.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить?
По ее лицу скользнуло шкодное выражение, маленькие пальчики снова показались из-под пледа. Гергос придвинул ближе стул и сел на него.
– О ваших планах.
– Они зависят от ваших.
– Но чего хотите вы? Вам не обязательно плыть с нами в Анкъер.
– Но я хочу в Анкъер!
Гергосу показалось, он услышал недосказанное окончание фразы – «с вами».
– Когда и как вы собираетесь вернуться в Тобрагону?
– А что если я не собираюсь возвращаться?
– Тари, так нельзя.
– Почему?
Если бы речь шла о ком-нибудь другом, он бы сказал: подумайте о вашей репутации. Но Ри... Тари уже два года никто не видел. Ее репутация и так уничтожена. Богатство? Влияние? Вопросы престолонаследия? Не похоже, чтобы ее это сильно интересовало.
– Я слышала, вы не стали жениться и сбежали из дома на двадцать лет, – подлила масла в огонь Тари. – Почему мне нельзя поступить так же? Если вы мне поможете, я могу стать кем угодно! Где угодно!
Чем он мог напугать ее? Осуждением высокого общества? Неизвестностью? Она видела и то и другое. Даже жаль, что здесь нет Албэни, он бы нашел, что сказать.
– Дану, – прохладная ладошка коснулась руки Гергоса. – пожалуйста, отвезите меня в Анкъер. Пожалуйста-пожалуйста!
– С одним условием.
– Каким?
Она придвинулась ближе, глаза азартно блеснули.
– Вы будете меня беспрекословно слушаться.
– Значит, я снова стану пажом?
– Нет! Я не могу сделать пажом молодую девушку.
Она скривилась.
– Мне нравится быть мальчиком.
– Вы хотите в Анкъер или нет?
– Да, дану.
– Я не могу сделать вас своим пажом, но вы можете стать моей воспитанницей.
– Воспитанницей?.. Это как...
– Как приемная дочь, да.
– Но...
– Тари, я на девятнадцать лет вас старше. Роль вашего приемного отца – единственная, которая не вызовет вопросов.
– Но...
– Тари, это мое условие.
Она упрямо насупилась, став ужасно похожей на маленького рассерженного котенка. Того и гляди зашипит, темно-рыжая шерстка встанет дыбом, на лапках покажутся когти. Но Гергос тоже не собирался отступать. Она хотела стать его другом, и именно дружбу он ей теперь и предлагал. Что-либо иное выглядело бы не только предосудительно, но и... просто глупо. Нелепо. Девятнадцать лет – это много. Слишком много.
Молчание затянулось на несколько минут, Тари хмурилась, кусала губы, теребила плед, выщипывая из него ворсинки, Гергос просто ждал.
– Хорошо! – наконец воскликнула она. – Если вы так хотите, я стану вашей воспитанницей. Но, дану, должна сразу предупредить: я не собираюсь перевоспитываться!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОСПИТАННИЦА
ГЛАВА 13. ДРЕВНИЙ И БЛАГОРОДНЫЙ ДОМ ГЕРГОСОВ