В середине лета случился наш первый с Никитой поцелуй, когда мы в очередной раз рыбачили на речке. Для меня это не было неожиданностью, да и для него тоже. Дураку было ясно, что мы в друг друга были сильно влюблены. И все равно мне было страшно и волнительно от касания его мягких губ. Дома я с завидным упорством прокручивала эпизод в своей голове, вспоминая новые детали: от меня пахло рыбой, на мне не было как обычно обуви, и платье было безбожно мало. От осознания, что Никита тоже все это заметил, хотелось на стенку лезть.
Но на следующий день он, неловко улыбаясь, пришел ко мне на стирку, а потом после того, как обычно вручил таз на месте нашего прощания, поцеловал в щеку, я поняла — что все прекрасно. Домой бежала окрыленная, с широкой улыбкой в тридцать два. Такой меня и встретила мать.
— И чего ты вся светишься? У нас тут работы непочатый край, а ты витаешь в облаках.
Удивительно, но никто из моих не знал, где я провожу свое время. Я или стирала, или рыбачила. И то, и другое считалось работой, а потому меня не особо доставали. Но в день поцелуя произошло кое-что еще. Я подумала это подарок Судьбы, не иначе.
— Сестры нет, теперь ты будешь Савве Алешину помогать, — чопорно провозгласила мать за ужином.
Отец посмотрел на меня сурово, но промолчал, продолжая жевать пищу.
— Уборка и готовка. Летом почаще — к нему приезжают внуки. Там не задерживаться и не болтать пустого. Отработала и сразу домой.
Мне с трудом удавалось сдерживать счастливое ликование и не выдать своих эмоций. Мы будем проводить с ним еще больше времени вместе!
— Внуки у Саввы — два молодых парня вообще-то. Младший ее возраста. Не лучшая идея, — подал голос Демьян.
Я замерла, боясь пошевелиться. Ну какое ему вообще до меня дело!
— Пусть Анфиса ходит, а Стешка дома вместо нее, — предложил брат.
— Наша семья большая, Стеша не справится, — возразила мать. — А их всего трое.
Она вопросительно посмотрела на отца, тот перевел свой тяжелый взгляд на меня.
«Точно откажет», — пронеслось в моей голове.
На удивление выручила Анфиса.
— Не буду ходить к Алешиным, — вымолвила она. — Пусть Стеша ходит. Мне дома привычнее, да и мать права, она тут не справится. Девять человек ежедневно кормить. А с благоразумием и воспитанием у нее все в порядке.
Все замолчали, обдумывая. Отказать Савве они не могли, он платил деньги, которых у нас катастрофически не хватало. Впереди была долгая зима, и если я могу пользоваться одеждой Дуняши, которую она оставила, то близнецам нужны теплые комплекты и обувь. Они росли слишком быстро.
— Пусть ходит, — обронил отец, серые глаза смотрели жестко. — Только попробуй опорочить нашу семью. Услышу что нехорошее — выпорю и дома закрою.
— Да, отец, — тихо ответила я.
Теперь я могла не прятаться, когда ходила к Алешиным, а свободно передвигаться по тропинке, что вела к их дому через лес.
Дом я уже немного знала, поэтому трудностей у меня не возникало. Убираться Никита не любил, а готовить не умел, поэтому на время моей работы он ретировался, оставляя меня одну. Я только посмеивалась над ним. Так было даже лучше, меня никто не отвлекал.
Готовить было не трудно, я открывала совсем новую толстую поваренную книгу, что нашла у деда Саввы, и, внимательно читая, следовала инструкции. Иногда от себя добавляла душистые травки, в которых хорошо разбиралась, тогда блюда приобретали потрясающий аромат. Однажды даже услышала скупую похвалу от деда Саввы, Никита сказал, что такие слова от него — это редкость. Значит ему действительно нравилось. Никита обсыпал комплиментами по поводу моих кулинарных способностей регулярно, ну а старшего брата я, как обычно, почти не встречала. Да и вряд ли бы он стал петь мне дифирамбы. Те редкие разы, когда я видела его, он даже не смотрел в мою сторону, не то, чтобы здоровался.
Был один неприятный момент. Я всегда готовила Алешиным обед и ужин. Суп хватало на пару дней, а горячее на ужин я готовила порционно, ровно три порции. Савве, Никите и Кириллу. И каждый раз я находила одну порцию нетронутой. Учитывая благосклонность деда и Ника ко мне, я сразу поняла откуда ветер дует. Кирилл всячески отказывался есть мою готовку.