— Ах, Глэдис — моя девочка. Золотое сердце. И лучший персиковый кобблер на свете, — похлопал Кингстон Нэша по плечу.
Нэш перевел взгляд на меня и ткнул в мою сторону пальцем:
— Кэсси остается у тебя. Больше никаких «пристроенных» от твоего брата.
Мы рассмеялись, и я дал кулачки каждому, прежде чем отправиться обратно в офис.
Мне нужно было выдохнуть. Я все еще был зол, но немного остыл.
Когда я открыл дверь, внутри было тихо и за это я был безмерно благодарен. Кэсси сидела за своим столом и, подняв взгляд, тут же поморщилась.
Не к добру.
— Что еще? — прошипел я.
— Только не злись, босс. Но Руби Роуз сейчас у тебя в кабинете. Я ей сказала, что никого не впущу без записи, — гордо заявила она, выпрямившись и подняв подбородок.
— И все же ты ее впустила?
— Она сказала, что ей нужно всего шестьдесят секунд. Одну минуту. Сказала, ты поймешь. Очень четко сформулировала, — она пожала плечами.
Теперь уже засмеялся я.
Блядь.
Я бы взбесился, если бы Кэсси ее не впустила.
Я поднял руку, чтобы она больше не говорила ни слова, и направился в свой кабинет. Открыл дверь — и вот она, сидит за моим столом, настоящая королева. Длинные загорелые ноги закинуты на стол, военные ботинки покоятся прямо рядом с моими бумагами. На ней белое летнее платье, подчеркивающее золотистую кожу.
У меня аж пересохло во рту от одного ее вида и день враз перестал быть дерьмовым.
— Привет, королева. Говорят, тебе нужно шестьдесят секунд моего времени, — подмигнул я, игриво выгнув брови.
— Ты такой предсказуемый. Конечно, ты на это повелся, — усмехнулась она, опуская ноги на пол и подаваясь вперед. Я уже скучал по этим ногам, хотя новый ракурс давал прекрасный вид на ее скромное, но чертовски сексуальное декольте. — Ты что, серьезно согласился представлять мою мать?
Она была зла.
Эта женщина такая непостоянная, что у меня уже крыша едет.
Теперь она снова меня ненавидит?
— Прости, ты вваливаешься в мой кабинет, чтобы устроить разнос за то, чего даже толком не знаешь?
Она вскочила и рванула ко мне, ткнув пальцем в грудь:
— Знаю я достаточно. У моей матери нет денег. Она сказала, что ты согласился помочь ей судиться с Джимбо, который, к твоему сведению, с юридической точки зрения ничего не нарушил. Он снял деньги с совместного счета. Точно так же, как она делает постоянно. Она психованная, и если ты возьмешься за это, ты проиграешь, а потом мне еще и счет выставят за весь этот бред. Так что — не бывать этому.
Я схватил ее палец и обхватил его своей ладонью.
— Так чего ты на самом деле боишься? Что я проиграю дело или что тебе выставят счет?
Она сузила глаза и попыталась вырвать руку, но я не отпустил.
— И того, и другого. Смешно, что ты вообще решил ее представлять.
Я наклонился вперед, и моя грудь коснулась ее.
— Наконец-то мы хоть в чем-то сошлись.
— Тогда зачем ты согласился быть ее адвокатом?
— Не согласился. Я вышвырнул ее и ее психованного мужа из офиса. Никакого дела нет. Но я бы все это тебе объяснил, если бы ты не ввалилась сюда с пушками наперевес.
— А…
— А? Это все, что ты скажешь? Ты ткнула меня в грудь и в который раз дала понять, что, по-твоему, я не знаю, как делать свою работу.
Она провела языком по нижней губе, и мой член тут же отозвался.
Эта женщина действует на меня, как никто другой.
— Нет. Я сказала, что если бы ты ее действительно взялся защищать, то это было бы не очень-то по-адвокатски, — произнесла она, и уголки ее губ чуть приподнялись.
А когда Руби Роуз улыбается — это как поймать последний луч солнца перед закатом.
Редкость.
И нечто невероятно притягательное.
Я наклонился и обхватил ее палец губами. Она ахнула, прежде чем я его отпустил.
— Так или иначе, думаю, мне положены извинения.
— Это твое профессиональное мнение? — усмехнулась она.
— Именно.
— Ладно. Прости. Надо было сначала спросить, прежде чем обвинять.
— Или, может, ты просто искала повод прийти сюда после того, что произошло той ночью? Я же говорил, что ты не сможешь держаться подальше, — прошептал я, прикусывая ее ухо.
— Не льсти себе, — оттолкнула она меня и одарила дьявольской улыбкой. — Я ни разу об этом не вспоминала.
— Да? А твои соски сейчас так торчат, что ими можно стекло резать, — сказал я, проводя пальцами по ткани ее платья, под которой два явно возбужденных бугорка предательски выдавали ее.
Она резко вдохнула, потом ее рука скользнула между нами и сжала мой член.
— Думаю, ты тут единственный, кто страдает. Я вполне в порядке.
Я рассмеялся, накрыл ее ладонь своей и повел ее вверх-вниз по моему члену, все еще скрытому под джинсами.
— А ты уверена, что не хочешь добавки?
В этот момент зазвонил телефон на столе. Она дернулась, отдернула руку и слегка покачала головой.
Я откинулся назад и снял трубку, не в силах скрыть раздражение.
— Что, Кэсси? Я с клиентом.
— Простите, босс. Просто ваш первый записанный клиент уже пришел, и я подумала, что вы захотите знать.
Ага, конечно. Я же сам ей говорил, чтобы сообщала о приходе. Только она никогда не следовала этим правилам раньше.
Почему, черт возьми, вдруг решила начать?
— Я все равно уже ухожу, — усмехнулась Руби. — Удачи, босс.
Она вышла из кабинета, покачивая бедрами, а я громко застонал.
День был полным провалом.
И закономерно закончился приступом лютейшего стояка, с которым уже невозможно было справиться.
А единственный человек, кто мог бы это исправить, только что ушел.
14
. . .Руби
Последние несколько дней я игнорировала сообщения от мамы и, честно говоря, мне даже нравилось устанавливать с ней новые границы.
Аренда была оплачена, крыша над головой у них имелась — моя часть работы была сделана.
По крайней мере, на какое-то время.
Она явилась в бар, вся из себя важная, и выдала, что наняла Ривера представлять ее.
Полная чушь.
Но мне совсем не помешало наведаться к нему в офис.
Черт, я с тех пор не могла выбросить этого придурка из головы — с того самого момента, как он подарил мне лучшие две минуты в жизни.
Будь он проклят.
Будь проклята его сексуальная задница.
Его чертовски красивое лицо.
Его брутальные татуировки.
И его грязный рот.
Особенно этот грязный рот.
Обычно мужчины, которые пытались произвести на меня впечатление пошлым разговором, только вызывали отвращение.