Уголки его губ приподнялись.
— Вау. Извинения. Так вот зачем ты пришла ко мне после полуночи? Просто захотелось прямо сейчас извиниться?
— Я перегнула. Я не привыкла, что мне кто-то помогает. И, наверное, меня напрягает, что ты помогаешь Рико.
Его взгляд стал мягче.
— Почему напрягает?
— Потому что, скорее всего, он подведет. А это отразится на мне. Я долго старалась доказать… — Я отвернулась. Не знала, как объяснить, что вообще хочу сказать. Все вышло глубже, чем я собиралась.
— Доказать что? Что ты достойна? Что ты не такая, как твоя мать и братья?
Я снова посмотрела на него.
— Что-то вроде этого.
— Тебе нечего мне доказывать, королева. Я знаю, кто ты. И знаю, кто твой брат.
— Но ты все равно просишь своих друзей ему помочь?
— Именно. Потому что ты заслуживаешь передышки, — сказал он, глянув на дерево, под которое подул ветер. Листья зашелестели в свете луны.
Он провел языком по нижней губе, и меня будто потянуло к нему.
Какое-то дикое, первобытное желание дотронуться до него.
Я сделала шаг вперед, а он просто наблюдал за мной своим темным взглядом.
— Ты сказал, что причин было две. А вторая? — спросила я.
Он провел рукой по моей шее.
— Вторая причина в том, что я не могу выбросить тебя из головы. Я все время думаю о том, как ты разлетелась на кусочки подо мной. Как твои глаза стали почти золотыми, когда ты выкрикнула мое имя. Как твои руки сжимали мои волосы, когда ты терлась своей сладкой киской о мои губы. О том, какой у тебя вкус. Как ты смеешься. Как притворяешься, будто тебе никто не нужен. Вот почему я держался подальше.
Отличный, черт подери, ответ.
— А если я не хочу, чтобы ты держался подальше?
— Тогда тебе придется это сказать. И если ты хочешь меня так же сильно, как я тебя — это тоже нужно озвучить.
Что я творю?
Мне не стоит здесь быть.
Но я не могла уйти.
— Один раз, — прошептала я.
Он всмотрелся в мои глаза.
— Я не собираюсь включать чертов таймер, Руби. Если ты зайдешь в этот дом и скажешь, что хочешь этого, то все продлится куда дольше, чем шестьдесят гребаных секунд. Я изучу каждый сантиметр твоего тела и заставлю тебя кончать столько раз, что ты будешь думать обо мне еще долго после того, как уедешь отсюда.
Я резко вдохнула.
— Обещания, обещания.
Он улыбнулся. Настоящей, широкой улыбкой, от которой у меня в животе все перевернулось, как у школьницы с первой влюбленностью.
Это было опасно.
Рискованно.
Одного раза никогда не будет достаточно.
— Скажи. Скажи, чего ты хочешь.
Я прижалась ладонями к его груди и подняла взгляд.
— Я хочу одну ночь с тобой. Без таймеров. Без правил. Одну ночь, чтобы делать все, что захотим.
— Одну ночь, — повторил он, проводя рукой по моим волосам и заправляя прядь за ухо. — Тогда готовься особо не поспать.
Сердце грохотало в ушах, и я была уверена, что он это слышит.
— А завтра… мы вернемся к обычной жизни.
— Ладно. Только с утра объясни мне, как, черт возьми, я должен себя вести. А пока я вообще не хочу об этом думать, — сказал он и, обхватив мои бедра, легко поднял меня на руки. Я обвила его талию ногами, и он пошел внутрь, не отрывая губ от моих.
Где-то в доме играла музыка.
Я услышала, как захлопнулась дверь.
Он поцеловал меня, и я застонала.
То, как я нуждалась в этом мужчине, было ненормально.
По крайней мере, для меня.
Я никогда не нуждалась ни в ком, кроме отца. И то — перестала нуждаться в нем еще в детстве.
Полагаться на людей для меня всегда было плохой идеей.
Полагаться на людей всегда было больно.
Постоянное напоминание: единственный, на кого я по-настоящему могу рассчитывать, — это я сама.
Но я тонула в этой реке по имени Ривер Пирс. В вихре страсти, желания и безумного влечения.
Он пронес меня по дому и поставил на пол, неохотно отрываясь от моих губ.
Я уже скучала по нему, едва он отстранился.
Я знала, что играю с огнем, но не сдвинулась с места.
Я стояла прямо в пламени. Готовая сгореть дотла.
Он улыбнулся, обхватив ладонями моё лицо.
— Ты ела?
— Что? — Я не сразу поняла вопрос.
— Я спросил, ела ли ты. Я что, заикался?
— Нет. Но я не голодна, — прошептала я, наклонилась и прикусила его нижнюю губу. — По крайней мере, не по еде.
Он зарычал:
— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты была голодной, пока я занимаюсь тобой.
— Ты всех своих женщин кормишь, Дикий Ривер? — поддела я, но его взгляд стал жестким.
— Нет. Но, думаю, мы оба понимаем, что ты — не как все.
Я покачала головой. Я не хотела, чтобы все заходило слишком глубоко. Почему казалось, что этот мужчина видит каждую мою мысль? Будто заглядывает в душу. Словно, если я сорвусь — он поймает.
— Сейчас я не голодна.
— Ладно. Я накормлю тебя потом. Но сейчас я собираюсь сам хорошо подкрепиться, — сказал он, и его рука скользнула между моих ног, под юбку. Он отодвинул в сторону мои трусики, и я откинула голову назад.
— Черт, — прошипела я, когда его палец скользнул внутрь.
А потом он убрал руку, поднял палец к губам, и его взгляд потемнел до угольно-черного. Он пососал палец, застонал, словно смакуя.
Этот мужчина был настолько сексуален, что это должно быть незаконно.
Я поняла в этот момент: после этой ночи я уже никогда не буду прежней.
Но когда он поднял меня с кухонной столешницы, я обвила его ногами, руки легли ему на шею.
И я не могла дождаться, чтобы узнать, куда он меня несет.
17
. . .Ривер
Я нес ее по коридору. Вкус ее все еще оставался на моем языке.
Я сгорал от желания вонзиться в нее до самого конца.
Но я был полон решимости не торопиться.
Когда Руби сказала, что дает мне только одну ночь, я должен был принять это спокойно.
Ведь именно это я всегда предлагал другим.
Но я уже знал — одного раза не хватит.
Поэтому я собирался насладиться каждой, черт возьми, минутой, пока она со мной.
А это означало — медленно. Сдержанно. Под контролем.
Потому что для меня это было не просто перепихнуться.
Я сам не знал, что именно между нами, потому что раньше секс был для меня только сексом.
Но сейчас все было иначе.
Она была другой.
Она, черт возьми, совсем не такая, как все.
Я бросил ее на кровать, и она весело подпрыгнула, заливаясь смехом. Услышать, как смеется Руби, — это было как увидеть нечто особенное. Как будто это нужно было заслужить. Как будто это было сокровище.
Она приподнялась, усевшись на пятки, и окинула взглядом мою комнату.