Я всегда был тем парнем, который четко говорил: мне ничего не надо. Но я, блядь, устал слушать, как она повторяет одну и ту же хрень.
Между нами ничего.
Я понял.
Но мы все еще здесь. В одной постели. День за днем.
Я не знал, что официально считается отношениями, потому что у меня их никогда не было. Но это точно не «ничего».
Я положил ладонь ей на щеку, дождавшись, пока она посмотрит на меня:
— Я вижу тебя каждый день последние пару недель. Мы переписываемся, когда не вместе. Я просыпаюсь с тобой каждый день на этой неделе. Я знаю, что ты уезжаешь. Я знаю, что у нас нет будущего. Но, блядь, хватит говорить, что между нами ничего нет. Потому что это больше, чем у меня когда-либо было. И мне начинает реально выносить мозг, что ты продолжаешь это обесценивать.
Она приподнялась, положила ладонь мне на грудь, ее взгляд цепко вцепился в мой:
— Ты сам это говорил.
— Я уже давно этого не говорил. Это ты каждый день напоминаешь мне, что это ничего не значит. Я понял. Я знаю, что все это скоро закончится. Но сейчас мы в этом. И я хочу пойти на гребаную вечеринку с тобой.
Медленная, ленивая улыбка расползлась по ее красивому лицу:
— Ты меня, похоже, все-таки любишь?
— Не зазнавайся. Мне просто не нравится, что ты так это принижаешь.
Она вздохнула:
— Ладно. Ты мне тоже нравишься. Я пойду с тобой на вечеринку.
— Спасибо. Неужели это было так сложно? — пробормотал я, когда она снова положила щеку мне на грудь.
— Нет. Вообще ничего из этого не было сложным, если уж на то пошло.
— Что ты имеешь в виду? — Я убрал с ее лица прядь шелковистых волос, а ее пальцы медленно скользили по моему плечу и вниз по руке.
— Когда я встречалась с профессором и даже с двумя парнями до него, у меня были правила. Я не оставалась на ночь чаще раза в неделю. Все было по-другому.
— Понимаю. Я никогда не позволял женщине ночевать у себя несколько дней подряд. Мне обычно нужно пространство. Меня раздражают люди очень быстро.
Она усмехнулась и подняла голову, глядя на меня:
— Да ну? Ты? Не может быть.
— Ага. Представь себе, остроумная ты моя. Но мне нравится, что ты в моей постели.
— Может, все потому, что мы оба знаем — это скоро закончится, и нам не нужно переживать, что это перерастет во что-то большее.
— Ага. Наверное, в этом дело, — солгал я.
Потому что то, что было между нами, я никогда ни с кем не чувствовал. И я знал, что это пугало ее. Как и меня. Но не по тем причинам, которые следовало бы.
Я не боялся влюбиться в Руби Роуз.
Черт, я уже влюбился.
Я боялся того, что будет, когда она уедет. И это уже выбивало меня из колеи. Я пытался держать все под контролем, но где-то по пути этот контроль потерял.
Я не хотел, чтобы она уезжала. И только эта мысль уже творила со мной дерьмо.
— Тебе стоит поехать со мной в Fresh Start на этой неделе. Дункан уезжает домой в пятницу, — сказала она.
Терренс сам связался с Руби после нашего визита, и теперь она ездила в центр всякий раз, когда могла. У нее были свободные вечера до смены в баре, и она проводила это время с ребятами, работая волонтером.
— Попрошу Кэсси расчистить мне график днем. Ты часто туда ездишь, да? Тебе нравится? — спросил я.
— Да. Я не планировала ездить туда каждый день, но составила расписание — и ты бы видел, сколько ребят записались ко мне на следующую неделю. Кажется, им просто нужно, чтобы кто-то сказал, что с ними все будет хорошо.
— И у всех у них, очевидно, по уши крышу сносит от красивой докторши.
— Ты идиот. Мне нравится с ними разговаривать. Есть ощущение, что это правда что-то меняет, понимаешь? Терренс сказал, что они стали больше говорить о своем будущем. Так что да, приятно.
— Вот ты где, королева. Изменяешь мир — страшный и жестокий. — Я поцеловал ее в макушку. — Ты отправила контракт обратно в университет с теми изменениями, что я предложил?
Я внимательно прочитал договор, который прислал ей декан. Формулировки были мутные, и я предложил пару корректировок, прежде чем она его подпишет.
— Да. Им это не особо понравилось, но сказали, что вернутся к нему после праздников, — ответила она. — Не думаю, что они ожидали, что у меня под рукой окажется адвокат.
— А зря. Неплохо иметь такого под рукой, правда? А с контрактами всегда сложно. Нужно предусматривать путь отступления, потому что никто не знает, куда его занесет жизнь.
— То есть ты всегда продумываешь, как свалить из любой ситуации?
— Я всегда знаю, как выйти оттуда, где быть не хочу.
— Думаешь, это из-за того, что ты рано потерял родителей? Не любишь расслабляться и чувствовать себя слишком комфортно?
— Опять анализируешь меня, доктор Роуз?
— Ну, я ведь в твоей постели. Ты дал мне бесплатную юридическую консультацию — меньшее, что я могу сделать, это сказать, что вижу.
— И что ты видишь? — спросил я, прижимаясь к ней, не в силах больше игнорировать утреннюю эрекцию. Когда я с Руби, я предпочитаю, чтобы на нас вообще ничего не было. И сейчас, как и всегда, мы были абсолютно голыми.
Ее рука скользнула между нами. Она провела пальцами вдоль моего члена, и я застонал.
— Я вижу мужчину, который яростно любит тех немногих, кого подпускает к себе. Он не доверяет легко. Ему не нравятся люди в целом, но если кто-то завоевывает его симпатию — он ради него пройдет через огонь. У него самые сексуальные глаза… и весьма впечатляющий член.
Хриплый смех вырвался у меня из груди, и я провел рукой по ее бедру, обхватив ладонью грудь. Погладил ее, провел большим пальцем по соску, затем перекатил ее на спину и оказался между ее ног.
Она резко втянула воздух, положив ладони по обе стороны моего лица. Ее глаза что-то искали в моих, но я не знал, что именно.
— Скажи, чего ты хочешь, — прошептал я. Потому что, черт возьми, если бы она попросила у меня луну, я бы сделал все, чтобы достать ее. Я бы каждый день делал все, чтобы она улыбалась.
— Я хочу почувствовать тебя. Весь тебя. — Ее губы приоткрылись, а взгляд блестел от эмоций. — Я никогда не была с кем-то без защиты. Я пью таблетки, просто всегда дублировала.
— Я тоже никогда не был с женщиной без презерватива. И раньше даже не хотел. Я всегда боялся, что меня кто-то подловит. Никому не доверял настолько. Но тебе доверяю. Я хочу тебя так, как не хотел никого. — Я провел пальцем по ее щеке. — Я тоже хочу почувствовать тебя. Каждую, блядь, клеточку.
— Без чувств, Дикий Ривер, — прошептала она.
— Я выключу их, когда придет время. Но сейчас я хочу почувствовать все.
По ее щеке скатилась слеза. Я стер ее большим пальцем.