А я прекрасно знала: безумием называют повторение одних и тех же действий в ожидании другого результата.
Так что я просто старалась как-то залатать трещины.
— Вот что круто в Руби — она всегда знает, как все починить, — сказал Рико.
Я обернулась к ним:
— Ага. Я у вас тут местный Рэй Донован, — пробурчала я, завязывая мешок с мусором и неся его к двери. Я глубоко вдохнула свежий воздух и подождала, пока тошнота от тухлой еды немного отпустит.
— Кто, черт возьми, такой Рэй Донован? — спросил Зейн.
— Это сериал, — покачала я головой.
— А, да-да, с тем актером, Ливом Шрайбером? — кивнул Рико, будто знал, о чем речь. — Он же типа тот, кто всё разруливает?
— Именно. Люди обламываются, а он все расхлебывает. Типа как я — с вами двумя.
— Ты у нас и правда Рэй Донован, — сказал Зейн, обняв меня за плечи и чмокнув в макушку.
— Повезло мне, — проворчала я и задумалась.
Так было с самого детства.
Я уехала — и почти ничего не изменилось.
Они все равно звонили.
А я все равно отвечала.
Наверное, в этом и заключалось мое предназначение.
Но, черт побери, это изматывало.
3
. . .Ривер
Я вошел в бар Whiskey Falls, и Ромео поднял руку, подзывая меня. Этот парень выиграл бой несколько недель назад, и мы все выдохнули с облегчением — все это наконец-то позади. Он официально объявил, что уходит из бокса, и теперь собирается сосредоточиться на зале, которым владеет, на доме, который недавно купил, и, конечно, на своей девушке Деми, которая теперь была одной из нас.
Рядом с ним сидел мой брат Кингстон, а на другой стороне стола — Хэйс и Нэш. Мы пятеро дружили с детства, и между нами была настоящая братская связь. Я скользнул взглядом к барной стойке, где стояла Деми и болтала с Руби.
Я подошел, наклонился и поцеловал Деми в щеку. Она подняла на меня глаза и улыбнулась:
— Привет, Ривер. Хорошо, что ты пришел. Все уже голодные.
Мой взгляд остановился на Руби.
Темные волосы спадали ей на плечи.
Красные губы.
Глаза-щелки, сегодня больше зеленые, чем синие или золотистые.
На ней была черная футболка с принтом группы, плотно обтягивающая грудь, и у меня невольно пересохло во рту.
В ней было что-то... притягательное.
Она была дочерью Лайонела, а значит, табу. К тому же, казалось, она меня терпеть не могла. Но никто не мешает мужчине оценить красивую женщину, даже если он не собирается действовать.
— На работе задержался, — сказал я и перевел взгляд на Руби, стоявшую за стойкой. — Привет, Злая Королева. Налей пива.
Она приподняла бровь:
— Оригинально. Надеюсь, ты не потерял при этом пару мозговых клеток.
Она взяла бокал и потянула ручку крана. Деми прикрыла рот рукой, сдерживая смех.
— Сначала ты думаешь, что я не справляюсь со своей работой, теперь переживаешь за мои мозги. Ты, похоже, сильно за меня волнуешься. Может, ты милее, чем кажешься. — Я усмехнулся, когда она поставила бокал передо мной и зыркнула.
— Ромео зовет, — сказала Деми, посмотрев на нас. Ей явно показалось, что тут накал не по ней. — Просто скажи Руби, что будешь есть. Я только что передала ей заказ от всех.
Я кивнул, и она быстро ушла. Я снова повернулся к маленькой ведьмочке за стойкой.
Она провела языком по нижней губе и подняла бровь:
— Не путай мою обеспокоенность тем, как ты помогаешь моему отцу, с чем-то большим.
Я кивнул. Черт возьми, она умела огрызаться — и мне это чертовски нравилось.
— Такая злая, такая колючая. Но поверь, мне не нужно твое беспокойство. Я отлично справляюсь сам.
— В этом я не сомневаюсь ни на секунду. В этом-то все и дело. Ты думал о себе или о моем отце, когда занимался тем делом?
Вот это уже зацепило. Я много кем мог быть, но не предателем. Я был до мозга костей предан тем, кого люблю. А Лайонел — один из тех немногих, за кого я бы пошел в огонь.
Я отпил пива, затем наклонился ближе, почти впритык к ней:
— Твой отец — мой друг. Я с самого начала говорил ему: просто заплати эти чертовы медицинские счета Дженне — и все бы закончилось. Он заплатил больше, чем должен был, потому что он упрямый осел. И, между прочим, она могла вытянуть с него гораздо больше, если бы я не вбил ей в голову, что лучше отпустить ситуацию. Так что аккуратнее с обвинениями.
Она даже не дернулась:
— Очень по-адвокатски. Но, в отличие от отца, я тебе не доверяю.
— И правильно. Значит, ты действительно умная, как он говорит. — Я подался еще ближе, не отрываясь от этих красных губ. Я никогда не чувствовал такого притяжения к женщине.
А может, она просто чертовски горячая. И с той встречи в больнице я не мог выкинуть ее из головы.
Она отстранилась, губы сжались в прямую линию — абсолютно невозмутимая. Холодная, как гребаная кошка.
— Не строй иллюзий. Я знаю, что ты за дикий Ривер.
Я усмехнулся:
— Чтобы узнать дикого, надо быть диким.
— Нет. Чтобы узнать дикого, нужно с ними пожить.
— Ладно. Тогда перестань огрызаться и пойми: я не враг. Твой отец для меня важен. И я сделаю все, чтобы ему помочь. Всегда.
Она убрала прядь волос за ухо:
— Посмотрим. Что тебе заказать?
— Бургер. Средней прожарки.
— Принято. Можешь идти. — Она отвернулась, и я усмехнулся. Взял пиво и направился к столу.
— У вас там было жарко, — заметил Ромео, глядя на меня, потом на Руби за стойкой.
— Я же говорила, между ними такое напряжение, — сказала Деми, отпив вина и улыбнувшись.
— Она думает, что я подвел ее отца. Злится, что он ей соврал. Но это не моя вина. Она просто злая женщина, — пробормотал я, делая еще глоток.
— Зато какая горячая, — вставил Кингстон и задвигал бровями. Этот тип всегда думал только о сексе. Но, не знаю почему, услышать это про Руби от него меня выбесило.
— Да твою ж мать, это дочь Лайонела. Держи свой член в штанах. — Слова вылетели раньше, чем я успел себя остановить.
Хэйс присвистнул, а Нэш расхохотался.
— Спокойно, брат. Я просто констатировал факт. Не собирался метить территорию, — Кингстон расплылся в своей дурацкой ухмылке.
Честно, наш единственный общий ген — это те, что мы получили от одних родителей. Слишком уж он жизнерадостный.
— Никто ничего не метит. Я просто говорю: веди себя уважительно, сосиска ты членоголовая.
— Знаешь, это, пожалуй, мое новое любимое оскорбление. Я вообще-то и то и другое люблю, — подмигнул мне брат.
— Ты любишь и то и другое? — переспросила Деми.