Хейс пожаловался на ложный вызов пожарных от Сьюзи Уолтерс, которая просто хотела, чтобы ей поменяли батарейки в дымоуловителе.
Кингстон добавил, что она очень горячая, и он бы с радостью сменил ей батарейки в любое время.
Обычно я бы заржал, но сегодня совсем не было настроения. Но следующее сообщение зацепило.
Нэш: Катлеру на следующей неделе на «родительский вечер» — он хочет, чтобы все пришли и познакомились с новой учительницей. Я не решился сказать ему, что Руби к тому моменту уже уедет. Может, устроим барбекю на прощание? Ты же знаешь, какой он. Разревется, как только ее не станет.
Кингстон: Не думаю, что он будет единственным. Ты все еще упрямишься, брат?
Ромео: У каждого своя реакция. Пусть разберется по-своему.
Хейс: Вот это всех удивит… но я на стороне Кинга. Хватит быть идиотом. Скажи ей, что чувствуешь, пока не поздно.
Кингстон: Вот это день! Даже Хейс на моей стороне. Давайте, Золотой Мальчик и Нэш, прыгайте на поезд Кинга.
Ромео: Ты сумасшедший ублюдок. Уверен, ты испортил эту пословицу. Слепая белка находит орех, а не свои орехи. 🤯 И да, я на твоей стороне. Хочу, чтобы он ей все сказал. Но пусть сделает это по-своему. В своё время.
Нэш Черт.: Я не знаю, на чьей я стороне. У всех аргументы сильные.
Я: Потому что вы, мать вашу, все одно и то же говорите. Я понял. Вы хотите, чтобы я сказал ей, что люблю ее. А не вспомните, чья это вообще была идея с гребаным стикером?
Хейс: Я вообще не поддерживал идею признаваться в любви на стикере.
Нэш: Проблема с запиской, особенно такой маленькой, — ты не знаешь, дошло ли сообщение. И, честно говоря, твой почерк далеко не идеален.
Ромео: Мне записка все же больше понравилась, чем первая идея Кинга — набить признание тату и с драмой сорвать рубашку.
Хейс: Это точно было чересчур. У Кинга большинство идей полное дерьмо.
Кингстон: Эй, ну началось. А ну отстали, придурки. Тату — да, немного через край. Но Руби — та девушка, ради которой надо выкладываться по полной. Стикер, может, и провалился, но мы не уверены, что она его увидела, да?
Я: Да увидела она, конечно. Подписала же контракт. Уезжает через два дня. Уже вчера попрощалась с бабушкой и детьми из Fresh Start. Очевидно, увидела. Видимо, ее это дико напугало. Надо было объясниться.
Кингстон: А как это объяснить? «Я тебя люблю» — вроде все и так ясно, не?
Ромео: Ты ведь понимаешь, что советы получаешь от человека, который ни разу не был в отношениях? Без обид, Кинг.
Хейс: Справедливо.
Нэш: Надо было убить идею со стикером еще в зародыше.
Кингстон: Ну давайте, валите теперь на посланника. Я хоть что-то делаю. А вы только языками чешете. 🖕
Хейс: Ромео собирается сделать предложение своей девушке, может, дадим ему слово?
Кингстон: Давай, Золотой Мальчик, удиви нас.
Ромео: Ну… ты мог бы просто пойти в бар и сказать ей все в лицо. Это проще, чем гадать, прочитала ли она стикер.
Нэш: Вот это уже нормальный план.
Кингстон: Задним умом все крепки, да, судьи хреновы.
Я: Все. С меня хватит. Отпишусь позже.
Мой телефон продолжал вибрировать, но я засунул его обратно в карман и решил: к черту все, пора брать быка за рога. Я никогда ничего не боялся — и уж точно не боялся Руби Роуз.
Что мне терять?
Я дошел до Whiskey Falls, распахнул дверь. Эви завопила мое имя — слова уже расплывались от алкоголя, она сидела с подругами. Я махнул ей в знак приветствия и быстро оглядел бар. Руби не было.
За стойкой стояла Дорин. Я подошел.
— Привет, Ривер. Что налить?
— Пока ничего. Думал, Руби сегодня работает в ночную смену?
— Да. Она попросила меня остаться подольше — у нее тут друг, они уже час как в подсобке болтают. Наверное, приехал помочь ей с переездом? Не знаю. Но если скажешь ей, чтоб поторопилась, я буду тебе благодарна. Ноги отваливаются, хочу уже закончить смену.
Мои плечи напряглись.
Приехал помочь с переездом.
— Кто этот чувак? — спросил я, пока она наполняла бокалы пивом.
— Парень по имени Дерек. Кажется, из большого города.
Гребаный профессор.
Быстро она…
Я рванул за барную стойку, распахнул двойные двери на кухню и прошел, как танк на задании. Кивнул Кэлвину у плиты, направился к лестнице — думал, они в офисе.
В том самом месте, где мы с ней впервые были вместе.
Но я замер, когда увидел их в углу кухни. Ее спина была прижата к стене, будто она его в чем-то уговаривала. Он выглядел расстроенным, а она — будто извинялась.
Вот и прекрасно.
Значит, она все это время крутила с ним, пока спала со мной?
А теперь уезжает.
Возвращается к прежней жизни. К рутине. К скучному бойфренду с мешками вместо яиц.
— Какого хрена здесь происходит? — рявкнул я. Они оба вздрогнули.
Лучший момент моего дня — когда этот урод начал нервно ерзать.
— Ты что творишь? — Руби сузила глаза, когда я двинулся к ним, как чертов буревестник.
— А кто у нас тут? — произнес я спокойно, хотя внутри кипел от ярости. Поло, бежевые брюки, аккуратная стрижка — типичный выпускник восточного побережья.
Вот к кому ты возвращаешься, Руби?
— Привет, я Дерек Хэмилтон, — сказал он с этим своим важным акцентом, протягивая руку.
Я уставился на нее.
— Убери руку, профессор.
Он вскинул брови, как будто никто и никогда не отказывал ему в рукопожатии.
И, судя по всему, Руби тоже не отказывала.
— Ривер, ты ведешь себя как придурок.
— О, ну ты, вроде, не жаловалась на моего придурка последние пару месяцев, — усмехнулся я.
Щеки ее вспыхнули, как будто она не верила, что я озвучил это вслух.
Держись, королева. Я только начал.
Злость, обида и что-то незнакомое жгло мне вены.
Наверное, разочарование.
Боль.
Я не знал, как с этим справляться. Умел только бить в ответ.
Она ранила меня — и я не собирался уходить без драки.
Профессор посмотрел на нее так, будто собирался спасти.
Меня это взбесило еще сильнее.
Это не его, блядь, дело.
— Дерек, — ее голос прорвался сквозь гул в ушах, и мне показалось, будто нож вонзился прямо в грудь. — Можешь выйти в зал? Я подойду через пару минут.
— Ты точно в порядке? — спросил он. Я сжал кулаки.
— Она в порядке? Ты серьезно? Иди налей себе бокальчик шардоне и закажи еще парочку рубашек-поло, надменный ты ублюдок.
Профессор даже не обиделся. Он просто выглядел разочарованным.
Как будто не верил, что с ним так разговаривают.