— То, что я не доверял тебе, больше связано со мной, чем с тобой, — сказал он. Я удивленно остановилась.
— Согласна.
— Я не привык верить людям. А то, что я чувствую к тебе… меня это пугает до чертиков.
— Ну, тогда тебе стоит решить, что с этим делать. Потому что вот это, — я пожала плечами, — этого мало. В следующий раз, когда захочешь со мной поговорить, делай это потому, что хочешь. Потому что знаешь, чего хочешь.
И я вышла из амбара, оставив его там стоять.
Вместе с половиной своего сердца.
Как бы ни было больно, я знала, что поступила правильно. Я знала, кто такой Ривер. И верила, что он разберется.
Что мы разберемся.
Я не собиралась снова рисковать ради мужчины, который не готов бороться за меня. Который не умеет просить прощения. Который не может взглянуть мне в глаза и сказать, что любит.
Ложась в постель спустя пару часов, я снова расплакалась. Как и в следующие несколько ночей.
Похоже, это стало моей новой привычкой. Плакать каждый день.
От Ривера не было ни весточки, и я безумно по нему скучала.
Иногда мне казалось, что мы оба просто не умеем любить.
Два сломанных человека, которым лучше быть порознь.
Мне нужно было знать, что Ривер этого хочет.
Что он хочет меня.
Я припарковалась на отведенном для сотрудников месте — Терренс заранее показал, где можно ставить машину. Зашла внутрь здания.
Дженна сидела за стойкой, тихонько шепчась с Терренсом. Я поздоровалась, и они оба посмотрели на меня с какими-то странными улыбками. Я машинально провела рукой по щеке и по губам.
— У меня что-то на лице? Почему вы так на меня смотрите?
— Что? — переспросил Терренс. — Да вроде нет. Я не понимаю, о чем ты.
— Я тоже, — хихикнула Дженна.
Я сузила глаза, глядя на них обоих, и пошла по коридору к своему кабинету. Когда я открыла дверь, глаза мои широко распахнулись. Вся стена за моим столом — от потолка до пола — была покрыта желтыми стикерами. Они выглядели как обои: каждый сантиметр был закрыт бумажками с написанными от руки посланиями. Я положила сумочку на стол рядом с огромной цветочной композицией и подошла к стене, медленно читая стикеры один за другим.
Прости.
Каждый пятый или шестой стикер содержал это слово. Я скользила взглядом по надписям, всматриваясь в остальные. Их было слишком много, чтобы сосчитать.
Я люблю тебя.
Разве плохо — признаться в любви на стикере?
Мне следовало сказать тебе о своей любви в амбаре.
Я хочу все исправить.
Извини за то, что обвинил тебя в интрижке с этим надменным профессором.
Я придурок.
Дикий Ривер.
Я скучаю.
Скучаю так, что не могу ни есть, ни спать.
Королева, пожалуйста, прости меня.
Я знаю, чего хочу.
Я хочу тебя. Только тебя. Всегда тебя.
И так далее… Я присела, чтобы прочитать послания, приклеенные в нижней части стены.
Позади меня раздался звук прочищенного горла, и я резко обернулась. В дверях стоял Терренс с хитрой ухмылкой на лице.
— Похоже, это новый способ каяться?
— Ты знал об этом? — спросила я.
— Он попросил впустить его после закрытия, и я остался. Дал ему поработать.
— Это было мило с твоей стороны.
— Я познакомился с Бифкейком. Тот надавал Риверу по полной за то, что тот все испортил.
Я кивнула, сдерживая слезы. Я любила этого мужчину, но он меня ранил. Прощать у меня никогда не получалось, но я так обрадовалась, что он пришел, что, может, я все-таки меняюсь.
— Он, конечно, крут, — сказал Терренс.
— Согласна.
Он сделал шаг назад:
— Думаю, если человек пошел на такие усилия ради извинений, его хотя бы стоит выслушать. Он сказал передать, чтобы ты прочитала открытку на цветах, когда закончишь со стеной.
Я услышала его смех, когда он прикрыл за собой дверь.
Ваза на столе была наполнена тремя дюжинами алых роз. Я взяла карточку:
Королева. Пожалуйста, встреться со мной сегодня вечером на бухте после работы. Я просто хочу поговорить с тобой.
Ривер
Я вздохнула и опустилась на стул — в этот момент зазвонил телефон.
Деми: Ты уже на работе? Слышала, тебя сегодня утром ждал сюрприз.
Сейлор: Обожаю сюрпризы! Что там?
Пейтон: Надеюсь, это голый мужчина с гигантским членом.
Пейтон: Или вафли со свежими бананами — почти так же хорошо.
Я отступила назад, сделала снимок цветов и стены, завешанной стикерами.
<скриншот>
Сейлор: Мое сердце только что взорвалось. Ох, как романтично!
Пейтон Это так мило… но немного в духе серийного убийцы. Но я за.
Деми: По-моему, это потрясающе.
Я: Ну так что, стоит ли мне встретиться с ним сегодня вечером на бухте и выслушать его?
Деми: ДА! Ты сказала ему разобраться в себе, и, мне кажется, он этим и занимался.
Сейлор: Согласна. Первое извинение было неубедительным. Посмотрим, что он сделает теперь.
Пейтон: Выслушай его. Но заставь каяться. По-настоящему каяться.
Я: Я справлюсь. Я королева карающей покаянной программы. 😉
Я пыталась сосредоточиться весь оставшийся день, но мысли были только о Ривере.
Когда я уже собиралась уходить — хотела заехать домой переодеться, а потом доплыть на байдарке до бухты — зазвонил телефон. Он не указал время, так что я просто решила отправиться, как только вернусь домой.
На экране высветилось имя мамы — и, удивительно, я не скривилась, как обычно. В тот момент я поняла, как далеко я продвинулась. И мои братья тоже. В семье всё стало намного лучше — все, кроме мамы, изменились.
И вряд ли она когда-нибудь изменится.
Но я изменила свое отношение к ней. И собиралась продолжать это делать — ради собственного спокойствия.
— Привет, — сказала я, потянувшись за ключами и взяв сумку.
— Привет, — её голос был хмурым и печальным. — Ты где?
— Я только что вышла из офиса и еду домой.
— У меня закончились сигареты и пиво, и у меня нет ни сил, ни желания идти в магазин. Зайди по пути, купи и просто закинь мне, ладно?
Я дала словам Венди осесть и спокойно ответила:
— Это мне не подходит.
— Ты ведь теперь живешь здесь, так что отговорки про расстояние больше не катят, — сказала она с раздражением и обидой в голосе.
— Согласна. Так что теперь, когда я живу здесь на постоянной основе, нам нужно выстроить новые границы. Бегать за сигаретами и бухлом после полноценного рабочего дня у меня нет ни времени, ни желания, и платить за это я тоже не собираюсь. Я предложила помочь тебе с арендой — и даже несмотря на то, что моя зарплата сейчас меньше, чем была бы, если бы я согласилась на работу в университете, я сдержу свое слово и буду платить аренду три месяца, пока ты не возьмешь больше смен и не встанешь на ноги. Вот что я могу тебе предложить.