— Здорово, труженики! Не поделитесь добычей?
Те подскочили, будто на кол сели. Обернули оскаленные рожи, на них ужас и ненависть — ну точно волчары!
— Сейчас поделимся! — и в руке у каждого блеснула отточенная полоска стали.
— Ну, это я уже видел в прошлый раз! — Айс шагнул еще ближе, на свет фонарика, подвешенного к верхнему ящику — блеснул воронением Глок-17 в его руке.
— Быстро — заточки вниз, а лапы вверх!
— И-эх! — один из черных с двух метров метнул в него нож, резко подавшись вперед всем телом, и Айс, молниеносно отклонившись, заехал ему сбоку носком полуботинка в ухо так, что тот завалился на своего подельника.
— Теперь свяжи его! — приказал Грунский второму. — Вон тем галстуком, что вы с мужика сняли!
Тот молча повиновался.
— А теперь ты повернись! — Айс связал его шнурком от фонарика, примостив тот в щель между ящиками. После этого облегченно вздохнул, уселся на один из ящиков-стульев и закурил «Кэмел».
— Слушай, что тебе надо? — после некоторого молчания отозвался один из связанных, — Ты не опер! Чего хочешь?
— Где третий? — вместо ответа спросил Айс, — В феврале вас трое было!
— Умер третий! — хмуро отозвался азер, — В больнице умер! Его тогда же, в феврале… — внезапно он пристально взглянул на Айса, — а-а, это ты?
— Он самый! — подтвердил тот, — А вы все не каетесь?
— Жить-то надо!
— Какого же ты хрена прикатил сюда из Азербайджана, а не остался жить там? Ага, там убивают? А здесь, значит, вам позволено и грабить, и убивать, и насиловать? Ладно, сейчас не время для политинформации, где Юлька и Инеска?
— Ищи, где-то там! — азер, усмехнувшись, мотнул головой в сторону вокзала.
— Ага, значит, пока живые! — Айс вынул из стенки ящика вонзившийся туда при броске нож, — Счас я твою улыбочку продолжу — от уха до уха, тогда у тебя слова быстрее изо рта вываливаться будут!
Он за волосы рванул голову азера назад и примерился клинком к углу рта:
— Итак, в последний раз — где девочки?
— Сняли они троих «упакованных» и повели на свою квартиру — сам слышал! Почему туда — не знаю, ни один мужик не знает, где они обитают!
— Даже вы?
— Даже мы! Пытались как-то раз, но они быстро пресекли эту попытку, пообещав сдать нас ментам со всеми потрохами. А нам светиться ни к чему!
— Не может такого быть, есть же у них хоть какой-нибудь настоящий друг в этом гадюшнике?
— Спроси у Пашки-бармена, он их постоянно жалеет и подкармливает. Вот тут, за стенкой. Слушай, отпусти, а?
— Извини, я не священник! — Айс долбанул его по затылку тяжелой рукоятью пистолета и вышел на свежий привокзальный воздух. Покурив, вошел в бар и направился прямиком к стойке бара.
— Паша, привет! Ты знаешь Инеску с Юлькой?
— Сестричек-то? Ясное дело, а что, случилось что-нибудь?
— Пока нет, но все может быть! Эти «черные», которые за стенкой у тебя обосновались, грохнуть их собираются за какой-то должок! Предупредить бы надо!
— Ох ты, е-мое! — Паша даже с лица сошел. — А мне бар не на кого бросить! Предупреждал же их — не связывайтесь с этими мокрушниками! Слушай, друг, как тебя? Олег, смотайся к ним домой, предупреди, а? Хорошие девчонки — в одной школе учились, — а пропадут не за понюх! Сделай доброе дело, я тебе на месяц кредит предоставлю!
— Ну, чего ради кредита не сделаешь! — улыбнулся Айс. — Ладно, давай адрес!
Но, прежде чем поехать по указанному адресу, вернулся на вокзал и позвонил по телефону в находящуюся рядом комнату милиции.
— Ребята, там за баром, в ящиках, произошло ограбление с покушением на убийство! Бросайте подыскивать себе вокзальных телок и побыстрее двигайте туда, пока грабители не развязались!
— Кто говорит? Назовитесь вначале! — надрывалась трубка, но Айс, уже не слушая, повесил ее. Постоял еще немного снаружи, наблюдая, как наряд из пяти «добрых молодцев» в милицейской форме сжимает автоматное кольцо вокруг штабеля пустой тары… С тем и уехал на первом попавшемся частнике.