Мама тревожилась из–за госпожи Танака, единственной учительницы, которая никогда не била детей, и единственной японки, которая плакала, когда казнили мамину подругу. Мама попросила разрешения спрятать госпожу Танака у них дома. Бабушка выглядела испуганной, но ничего не сказала. Доктор Ся только кивнул.
Мама позаимствовала у своей тети Лань одежду и отправилась в забаррикадированную квартиру учительницы. Одежда пришлась впору. Госпожа Танака была выше обычной японки и легко могла сойти за китаянку. В случае чего они договорились сказать, что это мамина двоюродная сестра. У китайцев столько родственников, что проверить их слова было бы невозможно. Беглянку поселили в дальнюю комнату, где когда–то прятался Ханьчэнь.
Безвластие, установившееся после японской капитуляции и падения режима Маньчжоу–го, приводило к жертвам не только среди японцев. Город пришел в состояние хаоса. Ночью раздавались выстрелы и крики о помощи. Мужчины, включая пятнадцатилетнего бабушкиного брата Юйлиня и учеников доктора Ся, по очереди дежурили каждую ночь на крыше, вооруженные булыжниками, топорами и тесаками. В отличие от бабушки, мама совершенно не боялась. Бабушка удивлялась: «У тебя в жилах кровь твоего отца».
Мародерство, изнасилования и убийства продолжались уже восемь дней. И тут населению сообщили о приходе новых войск — советской Красной армии. 23 августа председатели уличных комитетов велели людям идти на следующий день на вокзал встречать русских. Доктор Ся и бабушка остались дома, но мама присоединилась к большой толпе радостной молодежи с яркими треугольными флажками. При виде поезда они замахали флажками и закричали: «Ула!» (китайский вариант русского «ура!»). Мама представляла советских воинов победоносными бородатыми героями на могучих конях. Увидела же она бледных пареньков в потрепанной форме. Не считая смутных силуэтов в проносящихся автомобилях, это были первые белые люди, которых мама видела в своей жизни.
В Цзиньчжоу расквартировали около тысячи советских солдат. Поначалу люди были им благодарны за избавление от японцев. Но русские принесли с собой новые проблемы. После капитуляции Японии школы закрылись, и мама брала частные уроки. Однажды на пути домой от учителя она увидела на обочине грузовик. Рядом стояли русские солдаты и раздавали рулоны материи. При японцах продажа ткани строго контролировалась. Мама подошла поближе. Оказалось, что это рулоны с фабрики, где она работала, учась в младшей школе. Русские меняли материю на часы и безделушки. Мама вспомнила, что дома на дне сундука лежат старые часы. Она помчалась домой и разыскала их. Часы, к ее разочарованию, были сломаны, но русские чрезвычайно обрадовались и дали ей рулон чудесной белой материи в розовый цветочек. За ужином семья, качая головами, обсуждала этих странных иностранцев, обожающих старые сломанные часы и побрякушки.
Русские не только раздавали фабричные товары. Они разбирали целые предприятия, включая два нефтеперегонных завода в Цзиньчжоу, и вывозили оборудование в Советский Союз. Они называли это «репарациями», но для населения это значило выведенную из строя промышленность.
Русские солдаты входили в дома и просто брали все, что хотели — первым делом часы и одежду. По Цзиньчжоу стремительно распространялись рассказы о том, как русские насилуют местных женщин. Многие женщины спрятались от «освободителей». Вскоре город переполняли гнев и страх.
Дом Ся находился за пределами городских укреплений, практически без защиты. Мамина подруга предложила им временно переселиться в дом внутри городских ворот, окруженный высокими каменными стенами. Семья немедленно снялась с места, взяв с собой учительницу–японку. После переезда маме приходилось тратить на дорогу до дома учителя на полчаса больше. Доктор Ся настоял, что будет провожать ее и встречать после занятий. Мама не хотела, чтобы он ходил так далеко, поэтому они встречались на полпути. Однажды неподалеку от нее остановился джип со смеющимися русскими солдатами. Они выскочили и побежали к ней. Мама помчалась от них. Через несколько сотен метров она увидела вдали отчима, который размахивал палкой. Русские гнались по пятам, и мама кинулась в знакомый ей заброшенный детский сад, напоминающий лабиринт. Она просидела там больше часа, выскользнула через черный ход и благополучно добралась до дома. Доктор Ся видел, как русские вбежали вслед за мамой в детский сад. К его огромному облегчению вскоре они вышли оттуда, видимо, запутавшись в расположении комнат.