А дальше...при попытке напрячь память голова взрывается, и я вновь стискиваю зубы с удвоенной силой. Мои старания вспомнить, к сожалению, не приносят результата, поэтому откладываю эти бесполезные действия на более позднее время. Сейчас лучше понять, где мы находимся.
Девушки заметно паникуют, взвинчены, периодически переходят на крик. Особенно рокерша и стриптизерша цепляются за каждое слово. Ламия более спокойно пытается протянуть нить воспоминаний, а я не вмешиваюсь, равнодушно анализирую обстановку.
Подхожу к маленькому окну, отмечая, что оно полностью заляпано краской, поэтому сложно разобрать окружающий пейзаж.
Что самое странное в нашем поведение - это то, что ни одна из нас не приближается к деревянной двери и не выглядывает наружу. Ведь так быстрее узнать, куда нас занесло ночью? Вывеска. Коровник или засеянное злаками поле подскажет место временного пребывания. На подсознательном уровне подмечаю эту важную деталь, но не стремлюсь ее исправить, так же как и девушки медлю, чувствуя себя в избе более или менее в безопасности.
Обхожу комнату, нахожу бутылку с водой, а в шкафу: стопку одинаковой одежды и обувь. Бросаю вещи на сеновал перед девушками, громко эмоционально обсуждающими наши проблемы. Выразительно киваю на одежду, а затем на стриптизершу и рокершу. Даже если мы еще не нашли проблем, то в такой одежде, как у них, точно найдем, выглянув на улицу.
После того, как не хотя, но дружно переодеваемся в местную одежду, молча переглядываемся. Приходит странная ассоциация будто мы в серо-коричневой робе, в которую одеваются в тюрьме. Мешковатые штаны и свободная, огромных размеров рубаха, наглухо скрывающая верх тела. Но зато вещи чистые и опрятные, пахнут хозяйственным мылом, а не сыростью, как моя одежда. За исключением одежды в шкафу, отсутствуют какие-либо другие признаки хозяев. Место больше похоже на перевалочный пункт. Как только искать в доме больше нечего, я принимаю решение выйти на улицу. Но сначала для этого подбираюсь к деревянному столу и переворачиваю его кверху низом, а затем принимаюсь за дело. К поломке ножки.
Отвлекшись на хруст, девушки синхронно замолкают и прекращают галдеть, обращая свое внимание на меня.
- Что ты делаешь? - недовольно бурчит проститутка. Я же, не отрываясь от дела, бью по ножке, стараюсь ее постепенно раскачать, заодно отвечаю на вопрос:
- Я вчера не рассказывала, как в одиннадцать лет попала в лапы маньяка-педофила? А в пятнадцать меня пытался изнасиловать какой-то бомж в подъезде?
Всё это я рассказываю под характерный звук разрушения стола.
- Какая я невезучая, правда? Где-то, видимо, согрешила в прошлой жизни. Зато в восемнадцать лет я даже не испугалась нападения на улице, сломала маньяку четыре ребра. Правда, эта гнида ( оказывается добропорядочный семьянин и высококвалифицированный программист) попыталась подать на меня в суд за избиение. В отместку был подкараулен в темном переулке и честно в добавок заработал перелом челюсти. Больше засудить меня...
- Сцилла, давай не сейчас! - ножка стола оказывается как раз отломана, когда Ламия повышает голос. Донельзя раздраженная моим поведением, она делает замечание. - Пойми, немножко не время для твоих забавных историй, поскольку мы где-то потерялись! И мне дико страшно! События вчерашнего дня стерты! Никто из нас ничего не помнит! Мы в неизвестном месте, у нас нет денег или телефона. Ничего! А ты смеешься над ситуацией! - дико злится подруга.
Да, Ламия при желании может постоять за себя, она не из тех, кто смолчит. Стержень имеется, в противном случае не выдержит меня. Я, как каток, могу пройтись по человеку и ничего от него не оставить.
- Почему не время? - пожимаю равнодушно плечами, закидывая импровизированное оружие - ножку стола на плечо, максимально приближаясь к выходу. - Очень даже время. Я отвлекаю вас от переживаний. Знай, малышка, когда я стану, наконец, серьезной и прекращу с юмором смотреть на жизнь, то, значит, можно готовить лопаты и место в земле - мы в полной клоаке! До тех пор, радуйся!
На столь весомый аргумент девушкам нечего ответить, поэтому послушно отходят назад, давая мне право первой выйти наружу. Будто боюсь передумать, молниеносно хватаюсь за ручку и с рывка открываю скрипучую дверь, делая шаг за порог. Оглядываю бескрайнее пространство… и от увиденного аж воздух замирает в легких.