— Бастиен! Сюда! — Бастиен обернулся на крик Дэнала и удивился тому, что обнаружил самого молодого члена Семерки в центре драки. Как раз, когда он смотрел, Дэнал ударил кулаком одного человека в глаз, в то время как другой схватил молодого воина за горло.
Дэнал усмехнулся, губа кровоточила:
— Наконец-то! Немного позабавимся! — крикнул он.
Бастиен тряхнул головой и двинулся в тумане с Атлантийской скоростью к двери, потому что заметил человека, поднявшего руку, чтобы бросить кинжал в его сторону. Дверь неожиданно распахнулась, и женщина, вошедшая внутрь, изгнала все здравые мысли из его разума.
Лишь от одного ее запаха он отвердел.
Ее глаза расширились, когда она внимательно посмотрела прямо, и Бастиен вспомнил о кинжале. Он быстро выставил руку, чтобы поймать его, слегка вздрогнул, когда лезвие порезало ладонь, но ни разу не отвел взгляда от девушки.
Когда она обратила свой пораженный взгляд на него, он низко поклонился:
— Леди Кэтрин Фиеро. Я — Бастиен из Атлантиды — к вашим услугам.
Кэт на секунду задержала дыхание, вдохнув его запах. Кошка заурчала внутри нее, казалось, что она потянулась и изогнулась под кожей Кэт, словно зверь хотел вырваться наружу и порезвиться после всех этих лет заточения.
Это был он. Мужчина-великан, которого она видела только однажды, кратко, почти два года назад. Он был единственным, кто защитил ее от байкерской банды вампиров, собирающимися сделать ее объектом своей кровавой охоты. Он пробился сквозь них, словно пантера в расцвете сил в стадо оленей. Затем проигнорировал ее пылкое спасибо и ушел. Он ни разу не оглянулся назад, шагая прочь в закат, словно какой-то выдуманный народный герой из детских историй.
И таким он и должен был быть, этот мужчина, которого она никогда не забудет. Он, как оказалось, был одним из Атлантийцев. Когда Квинн описала его… она не смела даже надеяться. Но это был он. Бастиен.
И он кланялся ей. Кланялся и… истекал кровью?
Она улучила момент, чтобы оглядеть бар. Ожесточенность людей и оборотней, которая витала в воздухе последние несколько месяцев, в очередной раз достигла критической стадии. На этот раз идиоты разгромили заведение бедной Тельмы. Это необходимо остановить.
Кэт должна прекратить это.
Она снова взглянула на мужчину — Квинн говорила, что они называли себя Воинами Посейдона. Любой, у кого есть глаза, мог бы без сомнения сказать, что этот человек был воином. В нем было семь футов безупречно отточенных в бою мускулов. Никто не может выглядеть так, занимаясь раз в неделю в гимнастическом зале. Его бедра были размером со ствол дерева в этих потертых джинсах. И, о, пожалуйста, не дайте ей пустить слюни, его плечи и грудь были стеной мускулов. Боже, его бицепс был размером с ее бедро, а она не была миниатюрной. А его лицо — о, его лицо. Мужчины не должны быть настолько красивы. Это нарушает естественный порядок вещей, или что-то вроде того. Скулы и эти роскошные черные волосы, хоть слегка длинноваты…
Великолепно, Кэт, ты допускаешь похотливые фантазии, в то время как эти мужчины бьют друг друга и громят бар Тельмы. Сделай что-нибудь, черт возьми!
Пантера Кэт зарычала внутри, выказывая свои желания.
Зверь хотел поиграть. Он хотел поиграть в дикие и опасные игры с этим воином. Пантера не была скована цепями строгих моральных обязательств и этики. Она хотела горячего, и грубого, и дикого, ненасытного секса.
Кэт почувствовала влажность между бедер и слегка вздрогнула от трения затвердевших сосков о ткань рубашки. Ее лицо запылало, и она попыталась, в очередной раз, сосредоточиться на сражении, бушующем вокруг. Она взглянула на Бастиена, сделала резкий вдох. Открыла рот, и закрыла снова.
Живой ум отражался в его суровых глазах. Ум и что-то более примитивное. Это было… неужели это было желание?
К ней?
Ее колени ослабли при мысли об этом. Секунды, которые прошли, пока она стояла там, словно замороженная, показались часами.
Бутылка, пролетевшая и разбившаяся о стену, вывела ее из ступора.
— Будь они прокляты! Они знают, что это место — вся жизнь для Тельмы. Извините меня, сэр, но я должна это остановить.
Он буквально зарычал. Если бы Кэт не знала его, то могла бы решить по свирепому выражению его лица, что он тоже оборотень.
— Черта с два я позволю тебе попасть в центр этой заварушки! На самом деле, почему ты не хочешь убраться отсюда до того, как тебе причинят боль? Я отвезу тебя домой, и мы сможем поговорить обо всем, во имя девяти кругов ада, о чем мы должны поговорить.
Он загородил ее от комнаты своим большим телом, и на одну короткую секунду она почувствовала себя защищенной. Оберегаемой. В некоторой степени, о ней еще никто не заботился так долго.