Волк тряхнул башкой, изогнулся почти ненормально, чуть ли не ломая себе хребет.
- Джереми! Не заставляй меня, заставлять тебя, - прорычал угрожающе, и оборотень наконец-то отступил. В глазах появилось осмысление.
Хорошо.
Сила и ярость клокотали у самой поверхности, готовые прорваться в любую секунду. Я сделал шаг. Потом еще один и еще. Под ногами скрипело и хрустело битой стекло. Разбрызгиватели наконец-то перестали лить воду. Но я успел вымокнуть насквозь. Это тоже невероятно раздражало, как и застывшие оборотни.
- Перекинулись все, живо! – снова приказал.
Парни, с которыми я приехал, уже скручивали тех, кто был в человеческой форме. Раны на их телах были чудовищными. Реально, словно через круг прошли. Сломанные руки, носы, кровоподтеки. У Майка даже ребро торчало.
Бля…
Что-то происходило, что-то неправильное творилось здесь. Вокруг стоял тяжелый, густой, непонятный запах. Он будто покрывал остальные: крови, пота и алкоголя. А оборотни рвались, их звери рвались, пробовали сопротивляться мне, будто их что-то подстегивало. Злость. Но моя ярость была сильнее, моя воля была сильнее. И им пришлось подчиниться. Это доставляло боль. Я чувствовал, все еще помнил каково это… И от этого злился еще больше.
Через полчаса я стоял посреди темного склада и рассматривал волков и волчиц. Да, Клэр и Аманда тоже тут были, а еще Рене и Хелен С волчицами, слава богу, все было в порядке. Они выглядели вполне вменяемыми, целыми.
Но я лишился Ника и Джереми – основных своих волков, двоих оборотней, на которых всегда можно было положиться и, сюрприз-сюрприз, это раздражало.
- Не давайте им перекидываться, - повернул я голову к Энтони, еще одному городскому. – По крайней мере, до завтрашнего утра. Как только оклемаются, как только вы поймете, что они оклемались, тут же дайте знать.
- Мы можем промыть им желудки, - подал кто-то неуверенно голос.
- Действуйте, - кивнул. – Я съезжу домой, поговорю с Самантой и Томом и вернусь сюда. Женщин лучше от мужчин пока убрать. Возьмите парочку ребят со стройки. Пусть приедут, уберут в зале.
- Босс, - подал голос Энтони, когда я уже собирался уходить. – У дома Алисии пасутся стайные.
- Шумно пасутся? – спросил, останавливаясь на пороге.
- Просто издалека наблюдают. Август оставил там нескольких наших.
Я кивнул, давая понять, что информацию принял к сведению и рванул домой. Последние полчаса почти силой заставлял себя находиться здесь. Почти неимоверным усилием ставил запрет на оборот на волков.
Зверь внутри скребся и царапался, тянул вены, жилы, выкручивал кишки, утягивая меня домой, вынуждая торопиться, вынуждая действовать, как никогда быстро.
Вот только, как только двери лифта распахнулись, холод пробрал до костей, заморозил все внутренности.
Август валялся на полу в холле, Том на диване. Ни Кристин, ни Саманты в квартире не было. Пахло отбеливателем…
Глава 25
Кристин Хэнсон
Конард ушел, почти убежал, а я опустилась на пол возле холодильника и уставилась в пустоту. Чего я хочу?
Макклин умеет задавать вопросы и выбивать из равновесия.
Даже не так, чего я хочу больше: его или сохранить рассудок? В чем больше нуждаюсь? Без чего не выживу?
Кажется, пришло время расставить приоритеты, Кристин Хэнсон, и справишься ли ты с этим? Выдержишь ли без Конарда целый год? Готова ли будешь оставить его на год? И потом вернуться, как ни в чем не бывало?
Чего я хочу…
Осознание накрыло с удушающей, почти болезненной ясностью, безжалостностью. Настолько четкое, что сдавило горло, сжало грудь, скрутило все внутри болезненным, колючим узлом. Очень острым.
Италия – не только ради учебы… Италия, как и Париж – возможность хоть ненадолго вырваться из стаи. Отделить себя от них. От родителей, от альфы, от Артутра и Эм, от… от Марка, в том числе. От глупых, старых, навязанных законов, от необходимости ставить чужие интересы, чужую жизнь, выше своей. Это… От этого устаешь, это убивает и уничтожает. Меня как Кристин Хэнсон, меня как волчицу.
Конард Макклин… Что ты сделал со мной?
Я вытянула ноги, уперлась затылком в стену. Улыбка вышла шальной и немного безумной.
Для начала, лишил девственности. Еще там… в клубе, в ночь на Хэллоуин… И мне понравилось, черт возьми! Даже более чем.
И сейчас, в эту ночь…
Глаза Конарда, его движения, горячее дыхание, прикосновения. Даже от легчайших подбрасывало в воздух. От одного его взгляда: голодного, темного, поглощающего. Полностью, без остатка, без вариантов.