Это оказался тот самый белый котёнок. Чуть-чуть, как показалось Куне, отъевшийся и окрепший. Ну, или насколько об этом можно было судить почти в кромешной тьме.
Она попробовала аккуратно высвободиться из плаща, но это оказалось непросто. Её тело очень ослабло, а внутри было душно. Ей пришлось изрядно повозиться, пока она в изнеможении наконец не вдохнула свежего воздуха. И тут же её тёплую обитель посетил холодное дыхание весенней ночи. А ведь раньше бы ей сея ночь не показалась даже прохладной.
«Сначала меня чуть не задушили телом, потом едва не заморозили, что это за мир, и почему он ко мне так не гостеприимен? Надо бы узнать» - подумала Куня, осторожно вылезая наружу.
Ночь была ясная, даже очень для отвыкших от света глаз девочки. И не только от чистого ясного ночного неба, на котором светила средняя, и самая главная из лунных сестёр – Большая Луна. Но помимо неё перед Куней, обдавая лицо жаром, горел яркий костёр. От его искр по началу едва не ошалел даже котёнок.
Сперва Куня была удивлена, что прошло так много времени, что она спала, ведь когда её изгоняли, на небосводе была только третья растущая лунная сестра. Да и воздух сильно изменился, стал гуще от ароматов. Вокруг трава стала ещё выше, да и цветов посреди неё развелось немало.
Но главное, Куне пришлось удивиться ещё и тому, что произошло, изменилось за время её беспамятства. Недалеко от неё, спиной к костру, сидел чуть ссутулившись, мужчина. Не сказать, что крупный, но в меру широкоплечий. Перед собой он что-то делал, издавая звуки резкого прикосновения точильного камня о метал ножа. Вот только по длительности звуков нож был несколько крупнее тех, что точились в бывшем племени Куни. Ну-ка, как оно там называется?...
Куня вспомнила свой сон среди холмов, но при этом не смогла так и припомнить лицо того мужчины, что скорей всего приходился ей отцом. Так же она долгое время не могла понять, был сон только её выдумкой, плодом её грёз, или скорей всего он был «вещим». Сразу после этого она огляделась в поисках хоть чего-нибудь, что могло указать на то, что умерла, и переместилась в мир мёртвых. Но вскоре, пришла к выводу, вряд ли в мире мёртвых царапины на пальцах так явственно болели, выдавая не прервавшуюся связь её тела с её духом и душой. Или ей просто врали про то, что происходит с человеком в мире Мёртвых. Если и про него не врали...
- Брр! – встряхнула головой девочка. Она уже давно не связаны со своим бывшим племенем. А значит, их верования и приметы на неё более не действуют. Да что бы там ни было – она скорее жива, чем мертва. Узнать бы только, что это за человек, когда он её нашёл, и самое главное, сколько она уже проспала...
Куня попыталась встать, но ноги её плохо слушались. Она принялась их растирать, возвращая им чувствительность. Раньше, когда ей говорили, что её отец мертвец – ей становилось очень неприятно и горько от этих слов. И в большей степени – за маму. Ей всегда казалось, что все нападки племени на неё – это было неявное оскорбление по отношению к ней. Она даже пыталась думать, что было бы, если бы её отец, мертвец он был, или дух, появился в деревне и оказался перед её обидчиками. С одной стороны – она бы была рада, что бы их кто-нибудь защитил. Ну с другой стороны она втайне боялась встретиться с тем, кто являлся её отцом. Суевериям Степных Псов отчасти удалось пропитать её. Но вот только слова матери: «. Неправду о тебе говорят, что отец твой мертвец, хотя и сама его дальнейшей судьбы не ведаю...».
Да и вся история её рождения, таинственные странствия матери... Вдруг перед ней именно...
Куня ещё раз пригляделась к спине перед ней. Мужчина не прекращал своей работы, но по едва заметному движению головы Куня поняла, что он уже почувствовал, как она встала. Волосы у него были очень длинными и густыми, схваченные в хвост. При свете костра волосы отсвечивали серо-желтоватым цветом осенней травы, но в сумерках выглядели просто тёмно-серыми. Почему-то он по-прежнему к ней не поворачивался. Куня хотела бы его окликнуть, да только её почему-то охватило странное волнение, если не страх. Вдруг это очередной сон или шутка духов? Ещё несколько мгновений, показавшихся вечностью, она набиралась храбрости. Говорить так и не решилась, попробовала встать.
Ноги слегка дрожали, но идти получалось. Котёнок же более бодро побежал впереди, и добежал до мужчины. При этом сам подходил к нему медленно и осторожно, словно не до конца ему доверяя, что не мудрено. Куня же обошла костёр, и тоже подошла к таинственному страннику:
- Ты помог мне? Спасибо, добрый человек, но не мог бы назвать имя и племя своё, если это возможно?
Мужчина молчал, упорно не замечая вопроса девочки. Однако, она заметила, что в какой-то момент спина его слегка дрогнула.
- Ну ответь, прошу? Почему ты... ты молчишь? Ты ЖИВОЙ хотя бы?!
Куня пыталась забежать вперёд, но странник тот час же отвернулся, резким своим поворотом спугнув кошку. Тогда Куня пыталась забежать с другой, и он снова отвернулся, храня молчание.
- Ну почему вы не отвечаете мне? Вы меня боитесь? Я тоже боялась, всю жизнь... узнать правду о себе. Сейчас мне даже не важно, в Мире Живых я, или в Мире Мёртвый. Может котёнок даже и есть дух, что провёл меня... но ответь, пожалуйста... Кем бы вы... ты не был, большего зла, чем мне уже причинили, от тебя я не жду, а другим делать и сама не желаю, да и сил нет. Но только умоляю – не надо безмолвия. Я словно сама с собой или с корягой иль с камнями в форме сидящего человека разговариваю! Ответь, просто ответь. Если ты мой... отец?
Внезапно Куня оказалась слишком близко от костра. Её край рубашки загорелся, горящим же концом коснувшись её икры, и она обожглась. Она громко вскрикнула от неожиданности. На время Куня отвернулась, и тут же была резким движением схвачена и поднята далеко от огня. Да, да, именно поднята! Такая немалая сила скрывалась в ручищах того, кто держал её, да и сама Куня сейчас весила меньше пёрышка.
В то время как поднявший начал внимательно осматривать её ногу, Куня повернула голову к своему уже дважды спасителю. И надолго потеряла дар речи. Даже пожелав в тот момент вскрикнуть, она лишь захрипела. Очень сдавленно и тихо.
Тот, кого она едва назвала своим отцом оказался на самом деле... Отцом, богом – прародителем всего племени Степных Псов. Сам великий воин Степной Пёс. Как, во всяком случае, его самого описывали легенды племени...