***
Вопреки опасениям родителей Златооки, нового дождя ночью не было. Но дул сильный ветер с юго-востока, врываясь в дверь из небольшого дома, словно упорный злобный ворог неприступную крепость. Казалось вот-вот как унесёт их дом с их же участка вместе с их драгоценными лозами винограда. Но видимо лозы оказались крепче, чем на вид, и по утру дом с его хозяевами оказался на месте. После завтрака с жаренной курицей, киселём да капустной закваской Златоока встала из-за стола да начала в суму полотняную набирать оставшиеся куски ржаного хлеба да соли щепотку, а то немножко её оставалось.
- Ты это куда лыки навострила? – поинтересовалась маменька.
- Да так, на ужин чего-нибудь принести. – ответила Златоока.
- Лучше на торжок сходи, там наверняка можно чем-нибудь раздобыть...
- У нас и так едва на соль хватает, точнее. На две щёпотки только на грестись...
- Ничего, у соседей спросим вместе с едой, ничего те за порог шляться. – отрезал отец.
- Ну я же ненадолго... - начала искать оправдание Златоока. – вы что, боитесь что ль, сбегу от вас? Да больно мне надо мучиться, где ночлег искать!
Ещё чего, ты, краса наша, при желании в лесу полгода протянуть сможешь, родного татку лучше не дури! – в это время Аршан как раз стругал лыки для лаптей из соснового полена. Ножом при последнем слове он повёл чуть резче, едва палец не порезав.
- А здесь мне что делать! Дом ещё прошлым утром весь выметен и вычищен, одежда почищена, утварь перемыта! Одежду свою так я только заштопала, вышивать же я подолгу не могу... маменька, сама же знаешь!
- Знаю. А зря. В жёны неумех никто не берёт, а каждая уважающая себя девушка и женщина ещё с малых леток должна уметь шить, вышивать, прясть и плести. – устало заметила матушка юной бунтарки. Как не старалась она научить с детства Златооку этим четырем искусствам будущей жены, только первое да последнее ей более или менее сносно удавалось. Напоминать же Златооке об этом было опасно – обидеться может сильно. Из всех трёх дочерей двух бывших странников по свету, осевших ныне на самой окраине великого града Чернигова, одна только Милена умела действительно хорошо и шить, и вышивать, и крючком вязать, да и корзинки с лукошками у неё неплохие получались.
Средняя же была трудолюбива, за домом и капустником очень внимательно ухаживала, в чистоте и порядке держала. Да и готовила немного, неплохо даже. Златооке же только походная еда без сильных излишеств хорошо давалась. А вот травы да живность, приученные и дикие с детства занимали её сильнее прочих детей в семье. А как известно мудрым людям, то у человека хорошо получается, что более у него ближе к душе по нраву лежит.
Ну а считать без пальцев до сотни и более, и читать немножко горазды каждые, кто в не первом поколении занимается торговлей. Ну а ещё у Златооки и иной, совсем нежданный дар проявился уже после пропажи средней сестры...
Едва не разругавшись вдрызг и горячо поспорив друг с другом уговорила Златоока отпустить её на прогулку после полудня, как хоть немножко подтянет свои швейные умения. В итоге вышла юная девица из дому с исколотыми пальцами, с переполненной сумой со снедью, которые родные навязали, в опасении, что опять ночь за городом проведёт. Но наказав при этом вернуться домой не позже полного восхода солнца.
И вот Златоока пошла дальше по дроге, уводящей вдаль от дома и Слободы. Ещё не скрылся город за спиной, как показался холм, с которого хорошо и лес ближайший и участок реки видно. Особенно по весне хорошо прилечь на этот холм, и слушать как пчёлы и мелкие жучки с мошками над головой свои гудящие беседы ведут. На нём и цветов видимо-невидимо распускается, особенно золотых одуванчиков, как если бы какой-нибудь озорной бог или дух расплескал на зелёном полотне поляны немножко сияющего солнечного мёда. С пологого холма вместе с постоянным там кустом чебушника наступали на него молодые ясенки с тополями.