Лес только и ждёт, как ты зазеваешься, расслабишься, перестанешь деревца считать, да каждый куст, каждый корень подмечать, сразу обступит стеной из дубов да сосен коварных, запутает и опутает травами высокими и густыми, а на уставшего и растерявшего последние силы ещё и всех своих мелких да крупных, пищащих, стрекочущих, рычащих да кричащих созданий напустит. Он хоть и не рысь и не притаившийся в ожидании мышки иль лягушки уж, но любит, когда все обитающие в нём, что постоянно, что временно, уважали его суровые законы.
Лес сам по себе не хищник, скорей своеобразный шутник-затейник, каждого что в нём любит на прочность и силу воли да крепость духа проверять. Но шуточки у него, скажем, не дай Боги каждому, ой не дай! Это только для людей смерть злом кажется, для Леса же это только часть жизни, её обратная сторона и не более. Куда важнее, не как позже иль раньше все умрут, а как жить да за жизнь свою бороться будут. В этом его непреложный кон и суть.
А конов то у леса немало, но и не слишком много… Вот, например, присмотришься к дороге внизу раздвинешь травы, а тут тебе гриб маслянистый попадётся. Тоже сойдёт! А если мухомор, то знахарь знает, какую вытяжку из него сделать, что б от болезней редких, но неизлечимых исцеляло, но небо с землёю да синих барабашек летающих на ступах увидеть не позволяло.
Впрочем, первая добыча, как известно, лесу, ибо духов тут живёт намеренно. И лешие, и полевые, русалки, болотницы... блуды да всех не перечислишь. Поэтому первого маслёнка Златоока оставила в корнях ближайшего молодого дуба и пошла далее.
Вскоре меж ветвей мелькнули заячьи ушки. Златоока тут же замерла с приподнятым луком. Присмотрелась. Заяц не шевелился. Осторожно ступая, перемещая центр тяжести равномерно по стопам, девушка подкралась поближе. Это оказались пара боровичков.
- Ну – блин! – только и сказала юная охотница, совмещая досаду с восхищением перед лесными духами. Из уважения, срезая грибы, она всё же прошептала слова благодарности, и затем, закинув первую, пока, добычу в полотняную сумку, пошла дальше с низко вскинутым луком. Чем дальше она отходила от хоженых тропинок, тем бдительнее ей приходилось быть.
Где-то хрустнула ветка. Златоока снова замерла, стараясь тише и медленнее дышать, слегка повернула голову в сторону источника звука. Вдалеке между деревьями мелькнул чей-то хвост. Впрочем, для волка чуть длинноват и низко расположен, а для лисы не слишком распушен. Однако, Златоока не успела рассмотреть хозяина хвоста, да и корсаки бывают разные. Поэтому, на всякий случай, юная охотница постаралась идти медленнее, держась только наиболее освещённых пространств. Всё-таки на волка, пусть даже и одиночку, ей нарваться никак не светило.
Постепенно знакомых ориентиров становилась меньше, зато появилась развилка между трёх дубов. Златоока прочитала заговор против блуда, перед этим вывернув и одев плащ с зипуном наизнанку, поскольку порой против особо заскучавшего иль раззадорившегося лешего одного бывало мало, двинулась в ту сторону, откуда доходил явственный запах реки. Уж по реке против течения ей легче будет найти дорогу в сторону города.