С тех же пор юная Златоока пристрастилась к изучению свойств трав и растений, а затем стала интересоваться и животными. Когда девушки исполнилось двенадцать лет, отец решил научить дочь стрелять из лука, ибо в горах, где он вырос, каждый отец обязан был научить сына обращаться с оружием и охотиться с пелёнок. А так хотя бы младшую научил постоять за себя, да и сам, к старости лет уже начал хромать на повреждённую когда-то давно ногу, и потому сам охотиться уже не мог. А вот Златоока смогла, да ещё и неплохо.
Но всё же простить некоторых варягов, которых про себя Златоока называла ворогами, что бы не путать с некоторыми дружинниками их города.
И именно те, кого из-за кустов среди двух дружинников видела Златоока, были именно теми самыми, нелюбимыми её семьёй и ей лично ворогами-варягами. Породнившиеся с викингами, дети предателей-славян. Изгоев из племён русов, многих из которых стоило отправить в Чернобоговы чертоги сразу после обкарнания.
Они были с более тяжёлыми плащами, меховыми полушубками под ними и несколько иной формой шлемов, чем у русичей принято. Даже сапоги у них на ногах были другими и копья с луками отличались по форме и наконечникам, в длинных же патлах, чего себе не все мужчины руссы позволяют, заплетены тонкие косички с оберегами незнакомых Златооке рун.
По разговорам Златоока поняла, что три пролёта стрелы назад они напали на след взрослого оленя, которого совсем недалеко от сего места упустили. Каждый сокрушался по этому поводу в силу своего разумения и языка, хотя северяне явно умели говорить на языке руссов, но с сильным свойским говором, что делало для иных их речь забавной, но для Златооки раздражающей. Даже взгляд у полночных варяг был иной даже когда они произносили более-менее вразумительную русскую речь.
- Ну и чьто дьелать нам тьеперь? – спросил один северян. Он был самым высоким и тёмноволосым среди своих соплеменников.
- Ну а что теперь? Ждать когда олень набегается да наскочится и приплетётся к нам со словами: «Усё, добре молодцы, я не ма, стой игра»! – ответил один из дружинников Черниговских. Чуть дородны, «в теле» круглолицый и весёлый паренёк, едва старше Златооки. Таких охотнее провидеть где-нибудь на рынке аль ярмарке зазывалой, а то и скоморохом. Неожиданнее куда представить такого увальня воином, причём, судя по плащу и новых добротных сапогам, совсем непоследний.
Рядом с ним стоял чуть ниже ростом, но ладный, с гладкими чёрными волосами и светлолицый парнишка. На вид довольно хмурый, но шутке соратника расхохотался скоро и вполне искренне. Кое-кто из северных варягов тоже поддержал веселье, кроме одного. Стоявшего посередине между двух других воинов, внешне самый худой и невысокий, на миг, показавшийся Златооке такой же, как она, сейчас переодевшийся в мужскую одежду девушку кабы не короткая бородка с усиками на его лице. И, почему-то от него более, чем от других северян веяло каким то уж очень явным холодом, хотя и держался тот вполне если не дружелюбно, то хотя бы мирно.
А наблюдая далее Златоока с удивлением узнала, что именно тот, «ледяной» и есть среди чужаков главный.
- Ну что ж, коли всё равно упустили, надо бы попробовать найти иной какой след зверья... - продолжил дородный дружинник «скоморох».
- Да с тебя коли будет, Станномир Переславович, давайте лучше отдохнём. Вот ведь, братья-варяги сезаря подстрелили, откуда ж он тут только взялся посередь дороги. – обратился до этого молчавший чёрноволосый дружинник
— Да откуда, как откуда. Да от лешего, кто ж его зать... ээээ. Эй, ребе, не против отдохнуть, а то полдня уже тут ходим, но пока тока юному ярлу и повезло... - ответил Станномир Переславович. – а вообще надо было первую добычу лешему оставить да задобрить – последнее уже себе под нос, но при этом недалеко от убежища Златооки.
- Мы не протдтеви, до толка есдть у васс жлебь? – с едва заметной улыбкой ответил тот, кого назвали юным ярлом. Невысокий женоподобный юноша говорил ещё с более сложным выговором, но с достоинством. Златоока только подивилась. Она и раньше слышала, что среди северных племён есть свои звания и знати в общине, как у руссов голытьба, крестьянин, знатные мужи, князь. Вот только она де конца понимала, кто выше и знатнее среди их ярлов и конунгов, или это название вождей или князей в разных племенах. Однако куда удивительней, что к возможной «знати» северян относился именно этот юнец. Златоока точно знала, как и все Черниговцы и жители иных городов русских, что только к достойному мужу, показавшим себя храбрым в бою и, иль мудрым переговорах и советах к старшим может иметь право носить такое гордое призвание. Особенно среди северян. Хотя этот быть может сын или ученик настоящего ярла.
А тем временем юные молодцы расположились недалеко от Златооки на привале. И, надо сказать, место для него у них там хорошее. Зато самой златоокой девице уже давно подмывало хоть как то повернуть или уйти незамеченной, а то ветки и отростки так и кололись, лазя в лицо, под плащ и тыкаясь во все бока девушки. Ох, и люто же она теперь ненавидела сейчас самых ближайших к ней варягов! А особенно сильно завидовала он дружинникам, кои сейчас в своих кольчужных рубашках совершенно спокойно сидели с этими ненавистными для неё ворогами, разведя костёр, выщипав и по-братски жаря несчастную птицу над ним. Братья, тоже мне, ещё на крови поклянитесь, тьфу!
Златоока и впрямь чуть не сплюнула упавший на сомкнутый рот какой-то сор. Приглядевшись, поняла что это ещё не уснувший по осени жучок. Порассмотрев, выпустила и призадумалась. Рано, ещё очень рано злобу да обиду выпускать, да и не время и не место. И чем же так обидел судьбу сезарь бедный, что дядька леший подбросил того прямо на глаза тому белобрысому жёновиду? Уууу!
Уж в чём и согласна теперь была собой Златоока, так в том, что наилучшее имечко для неприятного юного ярла станет «жёновид».
И сейчас, наречённый обозлённой Златоокой, но ещё не подозревающий об этом, юноша продолжал ломать величественный руссов язык своим страшным говором, со знанием дела обсуждая с остальными завтрашнюю ратную ярмарку и всех кто на ней будет биться, какое оружие у тех будет. Плавно перешёл разговор именно в область видов оружий как таковых. Начали ратники молодые спорить какой из мечей, царьградский иль галльский лучше, какие бывают названия у обычного кистеня, можно ли запустить острогу и насколько далеко. За неимением ни у кого из участников беседы последнего пришлось обойтись суждениями.