Однако, не взирая на не прекращающую сопровождать их с первого дня их знакомства пропасть отчуждения, до сих пор никто из них так и не мог определённо сказать для себя, чувствует ли он или она себя одинокими или нет. И были ли они более одиноки доселе иль после их необычной встречи-знакомства.
И всё же так лучше было, чем совсем одним. Даже если у одного из них имелся котёнок.
А тем временем сгущался возле их бедного костра густой вечерний туман. Окружил их, свернулся вокруг призрачным змием. Вновь Куня почувствовала себя словно между явным миром и сном, как тогда на курганах. И вновь засомневалась она, в мире ли живых ещё пребывает она, или уже давно переместилась в Мир Мёртвых, где её заблудшая душа изгнанницы, так и не найдя кочевья предков, заплутала на дальних тропах, став не то пленницей, не то непонятной игрушкой своего необычного спутника. Уж явно не принадлежавшего миру людей, её миру.
Почему он не отпускал её? Не бросил по пути, как только она поправилась и обрела лучшую для странствий одежду и научилась самостоятельно добывать пищу и воду в степи? И куда он её заводит, так далеко от родных и знакомых мест? Где деревья попадались всё выше и чаще, а многие знакомые звери становятся чуть крупнее и ярче раскрасом, чем на родной равнине.
Ещё и имя ей дал необычное, но красивое – Русия. И сама Русия, хоть и научилась постепенно добывать огонь с камушков, определять по цветам в степи, где есть хоть небольшая лужа воды и даже нашлась, как шилом чинить одежду и опять же добывать им огонь, но ещё не подозревала, как этого мало. Мало, для того что бы жить и выживать дальше. Одной, без чьей либо поддержки, в компании только мелкого кота от которого толку как от безрогого козла. Да ещё посреди дорог хоженых-нехоженных, с одной стороны полных лютых ворогов да люда разбойного, а с другой -- дикого зверья и хворей невиданных.
Так думал, глядя на неё Ияхов. А ведь есть ещё напасть и пострашнее, невидимая всякому глазу, не всякому уху слышимая, не подвластная обычному клинку, да разуму смертному человечьему. Лишь только слову сильному да молитве горячей, да и то, если силы и отваги на все моря в душе хватит.
Обычный человек редко способен с такою угрозой столкнутся, хотя говаривают в народе об оной баек много. Только слушать успевай. Причём, коль собрать сеи байки с разных концов земли, у разных народов да певцов по расспрашивать, столько дива да ужаса попадается, что становится неясно, до коль посему род людской ещё живёт.
К примеру, те же русалки. Обычная водная нечисть, в большинстве своём, недружелюбно настроенные к роду человеческому. Они как гадюки, нападают первыми только если ты приблизишься к ним на довольно близкое расстояние, причём, как и любые другие духи, они прекрасно ощущают внутреннее расположение человеческого и любого другого существа к ним.
Но бывают духи уж воистину опасные. Настолько недружелюбные и безжалостные, с которыми при любой развилке судьбоносных дорог лучше не связываться. Такие только и ждут, как повода напасть на человека. Особенно одинокого, брошенного и лишённого защиты высших сил.
Ведь, если взглянуть в самую суть подобных вещей, то и получается, что только добрая связь с людьми и родным домом, родительское благословление и покровительство своих богов является той тонкой но прочной чертой, разделяющей твою родную и ясную Явь, и недружелюбных духов царства Навь*.
Однако, это не всегда возможно... И что же тогда остаётся смертным людям на таком пути?
Одно.
Хочешь жить дальше – умей сражаться да оберегаться. Заговорами, амулетами, прочими заветами богов или людей вещих. Молись своим богам, чти добрых духов и добро славь Род свой. Во всём и всея.
А главное – в себя верь, умей выход искать, да ту немногую силу, что тебе отродясь дана в дело и с делом применять. На перекрестье самых жутких страстей и жутей тревог очень важно – сохранять голову холодной а мысли различимыми и чёткими. Причём своих первой. А уж потом -- как Боги нашепчут...
А пока что следовало просто обдумать, как пережить следующую ночь...
***
Она чувствовала, что это столкновение было неизбежным. О Боги! Что же делать?..
- Бежать! – твердил ей внутренний голос.