Златоока как на охоте вновь прислушалась к нему... Нет, пока лучше не спешить, иначе как с медведем получится.
А началось всё очень обычно и нагло...
Как только белобрысый северянин и черниговский боец пожали друг другу руки, рожок протрубил о начале боя, и начался, закипел поединок.
Златоока только успела подивиться, как мирно до этого противники здоровались, и как яростно и изощрённо они наносили удары друг другу ныне. То один отступал и нападал, то другой, а то и одновременно сталкивались, как два лося по весне, то расцеплялись и кружились по кругу, подобно лесным барсам. Да, именно барсы, или точнее, барс и рысь. Однажды в лесу Златоока стала свидетельницей подобной картины:
Она тихо ступала в лесу, когда услышала страшный крик, похожий одновременно на разъяренные визг и шипение. Два страшных и прекрасных в своей грациозной грозности хищника встретились на узкой тропе посреди леса.
Рысь могла забраться на ближайшее дерево, но дикая смородина, росшая наиболее близко к месту схватки, мало подходила для этой цели. Тем более что рядом угодивший в силки полуживой заяц, за которым Златоока и пришла в надежде. Успела она уже к тому моменту, когда звери уже сцепились друг с другом, причём серьёзно сцепились, насмерть. Катаясь по земле и крича, наносили они быстрые удары друг другу. Златоока даже не успевала замечать эти удары, но видела летящие по воздуху клочки шерсти и тонкий запах звериной крови. А так же страшные кровавые полосы, оставляемые на каждом вражеском боку когтистой звериной пятернёй.
И страшен был их бой, и захватывающим одновременно. Ужасающим в своей звериной и беспощадной жестокости, но прекрасен и увлекающим в своей красочной наглости и смертоносной ладности.
А прямо сейчас, на глазах у девушки, два других зверя, уже не в лесу и вооружёнными стальными "когтями", дрались безжалостно, и казалось, почти что насмерть, до первой крови. Единственное, что не укладывалось в голове Златооки, это те дружественные взгляды и жесты перед боем, и то яростное действие, что творилось на ристалище.
До сих пор зрелище боёв для юной охотницы травницы и торговки ограничивалось лишь пьяными драками мужиков и шуточными ярмарочными боями. Только пару-тройку раз ей давалось видеть, как обиженные люди в злости наскакивали друг на друга, вцеплялись в волосы и одежду, падали и катались на земле. Но в этой драке не было ничего такого, что вызывало бы вк ней уважение. Одно слово – свалка. Она же по попросту грязная свора, хвала бессильной ярости и беспомощной и слепой злобе. Настоящее боевое искусство людей, как это не грустно признавать, достигнуто было только с помощью дерева, камня или железа в руках. Всё прочее, ловкость, продуманность, точность и сила ударов – только помощь и приумножение уже имеющемуся.
И всё же имелось различие между борьбой зверей и людей. И не только в условии ристалищной битвы «не насмерть».
Дикими кошками правило их неистовство и голод, а людьми -- расчёт. Да и это не всё и не важней того...
...Так что в бою этом вскоре победил черниговский молодой воин. Всё-таки удалось кому-то нанести поражение самоуверенному нурману.
А ведь в лесу победил тогда пришлый барс, правда человеку не ставший мешать, когда на пути кролика и зверя ударила стрела. Видать, битый людьми уже был зверь...
...Но стоит ли говорить, как ликовал черниговский народ, включая саму Златооку победе своего дружинника. Если б вот только после своей победы черниговец не так же дружелюбно пожимал руку своему бывшему противнику...
Тут снова протрубил рожок:
- Бои на ристалище подошли к концу! Объявляю победителей поединков, что милостью Богов и с соизволения нашего князя продолжат состязание, проверяясь ныне по меткости своей! - громко объявил бируч**, а четыре воина и дружинник, следившие за боем, подтвердили победу земляка.
А дальше случилась передышка для зрителей и для воинов. Бойцы и воеводы с бирючом что то вместе обсуждали и просто сидели на скамьях иль на земле недалеко от ристалища, переводили дух. Простые люди торговали-покупали сладости, амулеты, игрушечные мечи и коней для детей малых. Но больше всё же просто прогуливались и общались со встречными знакомыми. Тоже бои обсуждали.
Так и сталось и с родными Златооки. Увидали они старого знакомого – хозяина любимой в этой семье гончарни. Пока отец с остальными старшими задержались побеседовать с добрым знакомым, девушка воспользоваться возможностью погулять с собой наедине.
Однако свахи всё равно следовали за ней неотступно как тени и недовольно причитали:
- Ах, и куда же мы собрались? – начала старшая и полная.
- Если собираешься сама подыскивать кого-то, то не лучше ли пойти в сторону дружинников? Да и купцы сейчас недалеко от них собираются. Советуются, небоись, с воеводами в какую страну и каким путём безопаснее будет идти... - защебетала худая помоложе.
«Вот же навязались мне хуже банного листа, клуши!», - про себя подумала Златоока, а вслух сказала:
- Сдались мне ваши купцы и воеводы, тут и на рынке есть чего поглядеть да погадать, - гордо вскинув голову, девушка решительно да нагло направилась в сторону прилавков.
А поглазеть и вправду было на что...
Несмотря на неурожайный год, на главных торговых рядах площади Чернигова теснились и зёрна с пашен разных уголков славянских земель, и мёд с овощами, и меха пушнины с живыми диковинными зверями да птицами в клетках и на привязях. Да ещё и ткани, как свои, так и с заморскими вперемешку с коврами хазарскими да посудой отовсюду да повсюду, всё создавало свой удивительный цвет да песнь. Словно пёстрая весенняя поляна возле чистого ключа, возле которого зверьё как хищное так и мирное собралось на солнышко погреться да наесться и испиться после голодной зимы. А если ко всему ещё добавить звонкий запах свежей выпечки да горячих медовух с винами, и всё это в мелодичной пляски музыкальных звуков с выступлениями скоморохов... Даже дух поздней осени, казалось, на какой то момент словно отступил от этого места и города...
И если б только ей дали всё это рассмотреть и исходить вокруг одной, было бы и вовсе запредельно прекрасно.
Но свахи, словно няньки, тенью следовали за ней. Стоило девушке хоть на миг где-нибудь остановиться, хоть на что засмотреться чуть дольше, чем пару мгновений, как вперёд в разговор с продавцами или прохожими вступали свахи и начинали сами её расписывать, словно иной купец свой дивный товар. При этом отпираться Златооке не позволялось, поэтому она одаривала «интересующихся» просто дикими улыбками-оскалами. При этом старалась это делать так, что-бы свахи-клуши не заметили её «стараний». Так они прошествовали почти по всему рынку, пока не набрели на скоморохов, которые давали в этот день необычнейшее зрелище:
Они уже разыгрывали середину истории про таинственную кобылу и охотника, который тщетно гонялся за ней, веря в чудесные свойства сей лошади.
- И вот Чудо-вещая кобылка, всем лошадям родитель-прародительница,
Вступает на зенит луны. Та уже месяцем горит – продолжал нараспев пожилой, но удалой скоморох:
- Запыхался охотник, словно древний дед, а не муж молодой.
Едва сердце ловил, ранимое в кобылий след. И...
Тут же рядом прогуливались да прислушивались и некоторые из участников боёв.
Неожиданно из-за угла вышел тот самый белобрысый нурманин. И Златоока, хоть остановилась словно каменная, избежав столкновения, всё же не удержала взор, слишком надолго оставив его на ненавистной фигуре.
И этим и выдала себя!
Да и как назло, «няньки-свахи» остались позади девушки, и роковой встречи никто остановить не смог.
А вместе с ним и узнавания...
* Явь и Навь – в славянской мифологии так называли миры живых существ. «Явь» в котором существуют люди, животные, растение, некоторые духи природы и не только, а так же привычные проявления живых стихий, и упорядоченного разделение между временем суток (день и ночь), сезонами (весна-лето-осень-зима), жизнью и смертью, и пр. Навь же по представлениям древних это место, сочетающее в себе и загробный мир, и исконное обиталище всевозможных духов (причём не всегда дружелюбных) древних мифологических существ и некоторых богов, царство сновидений и иллюзий, подобное келтскому Тир-на-Ногту и т.д. Так, например, вход из мира людей в Навье царство охраняет богиня Ягге (в сказочном фольклоре знаменитая Баба Яга), а в обратную сторону три довольно недружелюбных богатыря Усыня, Дубыня и Горыня. Причём, если первая просто помогает случайным путникам не забрести по случайности в столь экстремальное местечко, то вторые, всё тем же, старательно мешают его срочно покинуть.
** Бируч - древняя профессия на Руси, ныне соответствует распорядителю и ведущему, ведущему-репортёру.