— Да, а что? Есть предложение?
— Я вот что вам скажу: вот эти два кадра перехватывают купцов на подступах, дают гроши. Настоящую цену вам даст нормальный купец — сходите во-о-он в тот сарай, — он показал рукой на длинное строение, выкрашенное зеленой краской, — там есть купец Амардон, он занимается и скотом, и чем придется. Жадноватый, но цену более-менее нормальную даст. Опытным глазом скажу, что каждый из коней не меньше двадцати — двадцати пяти золотых стоит. Дешевле не отдавайте.
— А не посоветуете дельного оружейника?
— Да с ним и поговорите. Он всем, чем можно, барыжит.
Вечером мы сидели в гостинице, обсуждая дальнейшие планы и запивая все это дело светлым пивом. Нас осталось пятеро — Виардон отправился домой, мы же продолжили путь в Дикие земли. Никто не знал, что там, за пустыней — какие страны, какие звери или люди. Все, кого мы спрашивали, начинали нести какие-то небылицы, начиная с разумных собак и заканчивая драконами величиной с кошку. А может, и не небылицы — ведь кто-то там все-таки побывал, да время от времени здесь появлялись отряды кочевников из пустыни, орков. Пока я их тут не видел, но по рассказам Шаланнара, моего учителя-эльфа, они были низкорослы, чуть повыше гномов, имели грубоватые черты лица — что-то вроде портретов неандертальцев из учебника биологии в школе: скошеные лбы, сильные руки почти до колен.
Со слов трактирщика, кочевники изредка привозили сюда различные артефакты, которые находили где-то в Диких землях. Тут кочевников именовали орками, а дни, когда они приезжали, здесь становились чем-то вроде праздника: орки не понимали ценности многих предметов и сбывали их за гроши — обменивали на еду, на ткани, на оружие, на все, что им могло приглянуться. Дела они с кем-то одним особо не вели, в селении не ночевали, приезжали ранним утром и вечером уже исчезали в степи.
До пустыни отсюда было километров двадцать, в нее никто не ходил, вернее, так: находились время от времени смельчаки, которые пытались туда сходить, — несмотря на запреты, поверья и разные там табу, всегда были те, кто хотел быстро разбогатеть, — но эти смельчаки никогда не возвращались.
Что с ними происходило, куда они пропадали — никто не знал. Это, конечно, немного поубавило прыть охотников за сокровищами, но все равно… все равно Дикие земли манили кладоискателей.
Трактирщик, когда я начал его спрашивать о Диких землях, с пониманием грустно сказал:
— И вы туда же! Легкого обогащения ищете? Там находят не богатство, а смерть. Вы хоть представляете, сколько людей сгинуло в этих землях? Только на моей памяти в течение трех лет туда ушли двадцать групп, и ни одна, ни одна не вернулась! Одумайтесь, езжайте на свое побережье — к морю, в леса, ну что вам там, в Диких землях? Жить надоело?
Я промолчал, но некий холодок закрался мне в душу. Действительно, стоило ли туда лезть? И все равно зуд приключений толкал и толкал вперед.
— Ну что, друзья, поговорил я с трактирщиком. Говорит, гиблые земли, никто оттуда не возвращается. Может, останемся? — полушутливо заявил я своим друзьям за вечерним столом. — За три года ушли двадцать групп, и ни одна не вернулась. Что-то мне даже не по себе стало. Вот я и спрашиваю вас: может, тут где-то осесть? Назад пока нельзя — опасно, вперед — тоже опасно. Что будем делать?
— Не-э-эт… я тут не могу, — прогудел своим утробным басом Бабакан, — я тут с тоски сдохну. Ты сам-то как себе представляешь, чтобы мы в этой дыре сидели месяцами? Каран, ты что думаешь?
— Да ну что, — подняв брови, ответил своему другу воин, — через две недели мы тут взбесимся от тоски и скуки и разнесем половину этой дыры. Организуют наше преследование, и мы так и так улепетнем в пустыню. Может, не стоит дожидаться, пока мы тут устроим дебош, и сразу пойдем в пустыню? Честно говоря, — посерьезнел Каран, — я не верю, что мы там сгинем. У пропавших групп, уверен, не было в составе мага-стихийника плюс некр… ну понятно. Так что мне пример этих идиотов — не пример. И не из таких передряг выходили.
— Я вас понял. Алдан? Ты как?
Эльф посмотрел на меня удивленно:
— К чему этот вопрос? Я уже и раньше говорил: я хочу посмотреть Дикие земли. Сестра идет, а я останусь? Нет уж…
— А меня чего не спрашиваешь? — Аранна наигранно сердито покосилась на меня. — Может, я останусь с этими веселыми наемниками жить тут вечно! В этой заплесневелой дыре на краю света! — Она прыснула со смеху, потом посерьезнела: — Давайте думать о хорошем. Я не верю, что Викора может кто-то победить — он сам стоит небольшой армии, а может, и большой. Чего ему какая-то пустыня и Дикие земли?