С застеклённого балкона, высеченного в толще скалы, открывался захватывающий вид на ледяные вулканы. Дремлющие исполины, увенчанные шапками из инея, время от времени взрывались фонтанами пара и клубами ледяной крошки, словно напоминая о своей дремлющей мощи. Каждый взрыв – это симфония разрушения и созидания, танец хаоса и порядка, заставляющий замирать в благоговейном трепете. Искры, вылетающие из жерла вулкана, мерцали в темноте, как россыпь драгоценных камней, а раскаты грома, сопровождающие извержение, эхом отдавались в ледяных залах дворца, напоминая о неумолимой силе природы.
— Здесь правит вечность! — прошептала я, выпуская изо рта облачко пара. Ощущая, как холод проникает в самую душу.
Великолепное зрелище, но как же захотелось согреться! Захотелось огня, жара. Сколько мы уже здесь часов? Температура в залах явно ниже среднего. Комфортная для мальвийцев, но не для теплолюбивой меня.
Неосознанно я прильнула к сильному телу Дараха. Его ладонь захватила мои пальчики и поднесла их к губам, согревая дыханием.
— Совсем замёрзла!
Ррхан прильнул ко мне и, пользуясь тем, что внимание окружающих сосредоточено на величии природной стихии, оттеснил к стене. И дальше по коридору вглубь дворца до какой-то комнаты, которая оказалась открытой.
— Сойдёт. — заметил генерал, оглядевшись, и впихнул меня внутрь.
Это явно был чей-то кабинет с массивным столом, диванной зоной и камином, в котором едва теплился огонь на странном топливе. Но он был!
Пока я грела руки, Дарах времени не терял. Из нагрудного кармана вынул микрочипы и деловито принялся распихивать их в предметы интерьера. Видя мой интерес, подмигнул, но объясняться не стал.
Я потянулась, чувствуя полную расслабленность. Полы плаща призывно распахнулись, вырез на платье провокационно поднялся ещё выше, обнажая бедро.
Ррхан весь напрягся, словно зверь перед прыжком. Обернулся и в несколько шагов оказался около меня. Глаза горели неистовым пламенем, а ноздри раздувались, судорожно втягивая воздух.
— Дар… — прошептала отшатываясь. Даже не поняла, как сократила имя.
А для ррхана это послужило спусковым крючком.
Плащ с тихим шелестом упал на пол. А я оказалась лежащей на диване под грудой заведённого тестостерона.
Глава 13
В одно мгновение я забыла о том, где нахожусь, и что вообще происходит.
Жадный поцелуй выбил воздух из лёгких. Ладонь в нетерпеливом жесте проникла в вырез на бедре, ещё больше его оголяя. Пальцы добрались до тонкой преграды трусиков и погладили уже намокшую ткань.
— Какая чувственная! — усмехнулся ррхан и, к моему неудовольствию, убрал руку с горящего огнём лона и переместил её обратно на бедро.
Мои руки, скользнувшие по шершавой ткани вверх, запутались в длинных, шелковистых волосах и потянули в желании отомстить за дразнение.
Язык дерзко продолжал таранить мой рот, а я теснее прижималась к Дару телом и чувствовала, как твёрдая плоть упирается мне в живот. Я забыла про холод, согревшись напором страсти.
Дарах покрывал обжигающими, собственническими поцелуями шею, а я откинула голову назад, всхлипывая от удовольствия. Заставлял выгибаться в его руках, постанывать и дрожать от нетерпения.
Я и не подозревала, что меня можно завести до такой степени за секунды!
Не узнавала себя… С удовольствием пропускала через пальцы волосы, тянула и сжимала их, наслаждаясь короткой властью. Стонала в ответ, когда ррхан покусывал чувствительную кожу шеи, ключиц. Когда жадно облизал шершавым языком ложбинку на груди и прикусил вершинку.
В этот момент я порадовалась тому, из какой лёгкой ткани было сделано платье и практически не служило препятствием.
Тяжелое дыхание, едва слышные стоны и шорох одежды — самое правильное сопровождение поцелуя, которое повышало возбуждение до невероятных высот.
— Эль, какая же ты космическая! Хочу тебя до безумия. — прошептал Дарах, вдавливая в меня свою твёрдую плоть. Даже сквозь слои ткани я ощущала её мощь.
Не время! Не место! — робко напомнил внутренний голос, но моя нога, выскользнувшая из выреза платья, уже покоилась на пояснице, поддерживаемая крепким хватом. Волосы разметались, а голова запрокинулась.
— Дар! — я забилась в объятиях, пытаясь высвободиться, потому что в перевёрнутом виде заметила свидетеля нашей необузданной страсти.
Прежде чем ррхан медленно отстранился, мои щёки уже пылали от стыда. На мальвийца, застывшего в дверях, я больше не смотрела, зато вид Дараха меня поразил. Брошенный на меня взгляд излучал довольство, а на лице не было ни капли раскаяния. Тем удивительнее были его слова, сказанные с явной неискренностью: