Если любит — простит. Куда ррхану деваться, так? Но жить с клеймом изменщицы и предательницы… Видеть в глазах любимого осуждение… Это невыносимо!
Я не могу больше бежать от правды. Нужно сделать окончательный выбор.
— Прости меня… — прошептала, глядя в окно далеко вверх, где находился генеральский пентхаус. Голос из-за непролитых слёз казался скрипучим, совсем чужим. Будто на шею мне повесили огромный камень, который всё сильнее тянул на самое дно, где ждало осуждение, боль и вина.
Глава 21
Я вдохнула солёный воздух полной грудью и улыбнулась. Розовый песочек, лазурная гладь океана и сиреневые барашки волн. Приятный шум прибоя и яркая звезда на безоблачном небе, от которого едва спасала мягкая прохлада тени.
Зачерпнула песок рукой и пропустила его сквозь пальцы. Горячий, оставляющий после себя песчинки на влажных ладонях. Но это мне тоже нравилось. Как и аромат местных цветов и пряностей.
Поднялась на ноги и осмотрела окрестности. Я дома на Алларии. Позади — двухэтажное здание в череде таких же с собственным выходом на пляж. Специально прошла сначала на задний двор, чтобы собраться с духом. С собой — только небольшая сумка, потому что здесь остался довольно внушительный гардероб.
Двери распахнулись, и показалась прекрасная алларка, чьи полупрозрачные одежды подхватил ветерок, словно крылья бабочки.
— Лара, ты приехала! Как я рада тебя видеть!
Мы обнялись, и я почувствовала, как в груди что-то сжалось. Мамины руки были мягкими, но в них чувствовалась сила, которая всегда пугала и притягивала одновременно. Хрупкие на вид алларки на самом деле очень стойкие и целеустремлённые, хваткие. В носу защипало от слёз. Мы никогда не были особо близки, но я всё равно соскучилась.
Я ступила на порог дома, и тёплый воздух, наполненный запахом моря и свежей выпечки, обнял меня как родной. Песок всё ещё цеплялся за босые ноги, оставляя следы на полированном полу.
— Ум-м-м… Чем так пахнет? — прошептала я, но слова потерялись в громком пении, доносящемся из глубины дома. Мелодия была неожиданно страстной, с низкими фальшивыми нотами, которые буквально вибрировали в воздухе, словно соблазняя меня подойти ближе. Я прикрыла глаза, вдыхая аромат приправ.
— Это твой отец, — улыбнулась мама, будто это было что-то само собой разумеющееся. — Он решил брать уроки вокала.
Я в удивлении выгнула бровь, пытаясь представить своего отца поющего. Что-то раньше я не замечала в нём такой склонности. Ландшафтный дизайн и графика — вот его любимое дело.
И вот Каралион Бойд сам появился на пороге кухни. Как всегда прекрасный, несмотря на возраст. Его глаза засверкали от радости при виде меня, а голос, когда он заговорил, был таким же глубоким, как его пение.
— Моя малышечка! Я решил испечь твоё любимое печенье. Иди ко мне!
Как только я влетела в отцовские объятия, с его волос посыпалась мука. Мы засмеялись. И стало так хорошо! Хотя бы ради встречи с родными мне стоило вырваться. Его руки были тёплыми, сильными, и я почувствовала, как он притягивает меня ближе, как будто хочет удержать навсегда.
— Как хорошо, что ты дома! Надолго?
Мы переглянулись с мамой. В её глазах светился такой же вопрос.
— Нет. Увольнительную дали только на неделю.
— Ну хоть что-то. Иди располагайся, а я пока на стол накрою. — отец снова скрылся на кухне, насвистывая какую-то мелодию.
— Надеюсь, художественным свистом он не занялся?
— К счастью, нет. — рассмеялась Натаниэлла. — Твоя комната готова.
Комната. Я вошла и остановилась на пороге. Всё было так, как я помнила: белые стены, окна в пол, выходящие на океан, и кровать, которая казалась слишком большой для одной.
— Вот анкеты. Посмотри. Как я понимаю, времени особо нет. — голос матери стал деловито-серьёзным. — Как тебе удалось выбраться?
— Дарах срочно был вынужден улететь на Пландо. Из-за ледяной бури пришлось там задержаться на несколько суток. Я воспользовалась этим. Пришлось обратиться к доку за справкой. Это позволило быстро оформить пропуск у его помощницы Ханны. Как женщина она меня поняла.
— Ломка? — обеспокоенно спросила родительница, разглядывая мою алию. Я как раз скинула рубашку, которая скрывала рисунок.
— Я взяла у дока препарат, но его действие быстро слабеет.
— Ясно-о-о… Тогда не стоит медлить. Вон там на столе анкеты. Любой из списка будет готов встретиться с тобой сегодня же. Лара… — тон смягчился, когда Натаниэлла заметила мой искривлённый рот. Не выдержав, я разрыдалась, закрывая лицо руками. Мамины объятия бережно окутали меня. — Девочка моя, ты всё делаешь правильно. За красоту и яркость нам приходится платить высокую цену. Ты поймёшь, что сделала правильный выбор, когда почувствуешь растущего в своём животе ребёночка. Не жалей. Если твой ррхан действительно тебя любит, то простит. А иначе зачем он тебе нужен? Вот и проверишь его чувства.