Но не я. Моя семья — одна из немногих, чьи родители после моего рождения остались жить вместе. Таких не больше трети. И как бы отец ни любил мать, а она — его, для меня их отношения далеки от тех, чего бы я хотела для себя. В других мирах наших мужчин некоторые презрительно называют альфонсами, за то, что их обеспечивают сначала матери, а потом любовницы или жёны. Однако для алларцев это естественно, как дышать.
Мы зависим от наших мужчин, хотят они того или нет. А они от нас. Потому что уникальность нашей расы заключается в способности зачать потомство только от себе подобных. Как бы ни были похожи на лаврентийцев внешне, но генетически мы не подходим никому. Поэтому и вакцину рас нам не ставят, так как совершеннолетие у нас наступает неожиданно в разном возрасте, характеризуясь первой фазой созревания.
Жёсткие законы неумолимы и предписывают использовать этот период для размножения. И это испокон веков помогало поддерживать приличную численность расы. Те же ррханы не могут этим похвастаться: от них рождаются только мальчики.
С детства мне, как и другим детям, вбивали в голову, что в своё время нужно найти подходящего алларца и исполнить перед нацией свой долг. Что потом будет происходить — неважно. Чаще всего пары просто разбегаются и даже живут с любовниками из других рас, а дети воспитываются в социальных домах. Очень хороших, надо сказать! С тем помойным приёмником, о котором рассказывала Дария, нет ничего общего. Наши детские дома больше напоминают комфортабельные дома отдыха. Родителей дети видят лишь в выходные и праздники. Поэтому особой близости у нас между поколениями нет, что проявляется в ранней самостоятельности.
И всё же, я мечтаю, чтобы моё время «отдать долг» пришло как можно позже. Я не готова связаться с «подходящим» незнакомым алларцем.
Для чего я это вспомнила? Прежде всего потому, что Слава заслужил уважение. Поступил не на творческий факультет, что было бы привычным для алларца, а на аналитический. Ищет свой путь. Надо будет с ним подружиться и помочь.
Вскоре майор подкинул мне первые задачи. Работы действительно было много. Рутинной, иногда монотонной, когда требовалось изучить горы отчётов, графиков и таблиц. Строить новые схемы и прогнозировать. Я всё это любила и делала с удовольствием, погружаясь в волшебный мир данных.
К концу недели мне уже давали более сложные задачи, а Слава всё чаще ко мне обращался за помощью, по алларской привычке предоставляя мне возможность позаботиться о себе. Майор недовольно ворчал, но, заметив, как помимо помощи я ещё и обучаю коллегу, махнул на нас рукой: типа, что с вас практикантов взять, разбирайтесь между собой сами. Лишь статистику мне не портите.
Так у меня появился первый друг с задорно торчащей жёлтой чёлкой и яркими, чуть подкрашенными бирюзовыми глазами, в которых чаще всего царила беспечность.
Поэтому когда Слава нарисовался передо мной с беспокойством во взгляде, я тут же напряглась.
— Что случилось? Опять ошибка?
— Хуже, красотулечка моя ненаглядная. Майор просил передать, что тебя вызывает генерал Борк, дай Вселенная ему терпения и хорошего настроения.
— Что? Сам глава «БоркПрайм»?!
— Ага, миленькая, он самый. Да ты не робей! Подумаешь, он практикантов ни разу не вызывал…
— Ты меня успокоить хочешь или напрячь? Да оставь в покое свои кольца! — рявкнула, когда он начал крутить на пальцах украшения. — Ну и чего здесь страшного? Что я этих генералов не видала?
— А точно! Ты же из вонков… В смысле космофлотских. — тут же поправил расхожее прозвище Слава. — Умница моя смелая, иди.
Поцеловал меня в щёку, обдав головокружительным шлейфом духов. Так что в носу запершило. Надо намекнуть ему, чтобы не злоупотреблял. Впрочем, у меня наметились дела поважнее. Надеюсь, моя смелость не пропадёт, когда я предстану перед генералом.
Глава 5
Подхватив рабочий планшет и сверившись с коммуникатором, на который заранее закачала план здания, я пошла на встречу с руководством. Майор Кардальски подтвердил, что генерал решил лично проверить работу практиканта из МАКФ. А мне и не жалко. Пусть посмотрят и на отчёты, и на меня. Тем более, сегодня я надела новый брючный комбинезон красного цвета, который очень удачно обрисовывал мою фигуру: не выпячивал вульгарно достоинства, а элегантно их подчёркивал. Пожалуй, самым ярким в нём был цвет. Насыщенный, густой коралл.