— Может быть. Меня, во всяком случае, он к каким-то внутриагентурным разборкам не привлекал. Хотя мне и без них дел хватало — на том же Архипелаге.
— Ты там типа разведчика был?
— Скорей, типа резидента…Но во-первых, без пяти минут спалился, а во-вторых, новое задание подвалило. И, как водится, секретное.
— Это вроде поставок оружия гоблинам?
Уж это я ляпнул, не подумав. И кто меня вечно за язык тянет?
Повисло долгое, напряженное молчание, потом Герман негромко, как бы через силу, произнес:
— Ты, конечно, не в курсе, но у нас инструкция уничтожить любого, кто о нашей миссии узнает.
Ардах кивком подтвердил его слова. Вот это я попал, кретинище! Я и с двумя-то руками против них обоих не сдюжил бы…Но уж без драки я не сдамся.
Я поднялся, подхватив меч, и процитировал:
— Ну что, вздуем друг дружку?
Ни тот, ни другой с места не сдвинулись. Герман невесело улыбнулся:
— Ага, подеремся этак часиков до шести…Сядь, не дергайся, я на твою погремушку не зарюсь. Порядочность иногда и в этом сволочном Зазеркалье встречается.
Я снова опустился на траву. Ардах поглядывал на меня очень настороженно, задумчиво поглаживая рукоять секиры. Наконец он выдавил:
— Не знаю уж…
Герман неторопливо, вальяжно даже, повернулся к нему:
— У меня еще одна инструкция есть, и она гласит, что ты в случае чего можешь случайно не вернуться, а на меня в этом случае в обиде никто не будет. У тебя такая же, я угадал? — тон он выдержал самый ленивый, но при этом впился в Ардаха взглядом, и тот наконец неохотно признал:
— Тоже.
А вот это уже что-то новенькое…Разборки внутри Ордена?..
— Вы что, хотите сказать — вы из разных команд?
— Я тебе этого не говорил, — усмехнулся Герман. Вот ситуация, блеск и плеск, моя прелесть…А Ардах-то на кого работает? Если кто-то кого-то на такое ответственное задание отправляет, то этот отправляющий отправляемому должен полностью доверять. Ардах, когда я уезжал из Берлоги, даже Камня еще не получил, так что единственным из орденских боссов, кто знает его настолько, чтоб послать против Братства, может быть только Грентвиг.
— Ардах, а что ты там говорил про то, что не весь Орден облаву на меня объявил?
— Грентвиг был против.
— Почему?
— Слишком много он в тебя вбил. И первая удача с настойкой.
Не пожелал, значит, старый звероящер опытный образчик загубить…И на том спасибо.
Ардах еще немного помолчал, облизал губы, оглянулся на Германа и решился:
— И еще он просил тебе сказать, чтоб ты его не искал. Он сам тебя найдет.
Совсем интересно…С какой стати Учитель решил, что я его искать буду? Или Орден настолько глубоко раскололся, что мое отлучение Даэлом для Грентвига недействительно?
— Кстати, а то, что вы из разных команд — это тоже со Смутой связано?
— Я тебе и этого не говорил, — весело сообщил Герман. — Но мой тебе совет: заляг на грунт и не лезь в эти дела. Обидно будет, если тебя и в самом деле убьют.
— Мне бы тоже обидно было…Нет, ребята, я просто кипятком писаю от нашей компании: вы друг дружку, как я понял, по достижении цели должны укокошить, а мне уж часа два, как полагается быть в лапшу порубленным. Прекрасная встреча добрых друзей…
Герман ухмыльнулся совсем уж безрадостно:
— Да ладно, чего уж там… Моя шкура не намного дороже твоей — Братство чужих резидентов отчего-то не жалует, а в Ордене по какой-то причине спалившиеся агенты не котируются.
— А как насчет конторы нашего с тобой друга-рейнджера?
— Есть причины подальше держаться. Здесь безопасней.
— Вот уж ты придумал… — я ошалело поскреб бороду. — Схлестываешься с Братством, прешься с секретной миссией куда-то, где они себя как на своем Архипелаге чувствуют, да еще к гоблинам в пасть…
— Причины достаточно веские. Я здесь, похоже, до конца засел.
— И почему так?
— Знаешь, я тебе и так слишком много…не сказал, — мы хохотнули, на сей раз для разнообразия шутку понял и Ардах.
Герман хлопнул себя по ляжкам:
— Ладно, потрепались, пошутили, а уже совсем рассвело. Потрескаем давайте — и по коням, а то нам засветло надо бы подальше убраться.
Пожрали мы в полном молчании, сосредоточено и неторопливо, запасаясь силами на весь дневной путь. Тучи рассеялись, от реки пополз туман, и плечо у меня снова дико разнылось. Так же в гробовом молчании покурили и двинулись к лошадям. Ардах запрыгнул в седло и отъехал, ведя в поводу лошадь с поклажей, а я уже вдел ногу в стремя, когда Герман вдруг негромко бросил:
— А знаешь, ты ведь сильно изменился…
У меня даже рожу на сторону повело, я резко повернулся к нему:
— Изменился, говоришь? Попоробуй чисто для интереса пропасть без вести раз этак пару-тройку — поневоле изменишься.
— Твоя правда, — вздохнул он. — Я тоже как переродился…А, чего уж там говорить, оба мы с тобой тут до конца завязли. Тебе убраться отсюда не дадут, во всяком случае, постараются, а мне тут даже нравиться начинает. По крайней мере, мной тут не интересуются…слишком активно.
— А ты вообще в курсе, что за мою голову обещали?
— Ага, в курсе.
— Нет, — я наставил на него палец, — но ты сам-то в эту лабуду веришь? Что я диверсант, ходячая бомба?
Он совершенно неожиданно рассмеялся — точно так же, как когда-то давно:
— Опять ты в своем репертуаре! Эти сказки дядюшки Дэна пусть кто-нибудь другой слушает. Мне такое продать не выйдет.
Я ухмыльнулся было в ответ, но Герман снова посерьезнел:
— Знаешь, по-моему, все это тянется с того дела, когда ты без вести пропал. И с тех же пор все эти деятели и шишки на тебя слишком большой зуб имеют.
— Вероятно, — я пожал плечами. — Кому-то не хочется, чтоб я проболтался.
— О чем?
Я закусил губу, пробормотал сквозь зубы:
— Вот это я и хочу выяснить.
Он вскинул брови, но с удивлением своим справился быстро:
— Знаешь, я на твоем месте к этим делам близко не полдходил. Раздавят, и не заметят.
— Пока не раздавили. Шустрый гад попался, — мы снова поухмылялись, потом Герман негромко предупредил:
— Еще совет: пушкой не пользуйся. А лучше выкинь ее от греха подальше.
— Разберусь, — пообещал я. Герман некоторое время смотрел мне в глаза, потом Ардах призывно свистнул и замахал рукой. Герман протянул мне ладонь:
— Ладно, живы будем — может и свидимся. Тогда и накрутим коре-кому хвост. Хватит тебе уже в погибших числиться.
Я молча стиснул его руку, потом взялся за повод — и тут он слегка подтолкнул меня в плечо и негромко пропел:
— Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых…
— От дурных болезней и от бешеных зверей, — подхватил я, мы еще раз хлопнули ладонью о ладонь, потом Герман легко запрыгнул в седло и поскакал, не оглядываясь, вдогон Ардаху.
Я с трудом взгромоздился на своего степнячка и смотрел им вслед, пока они окончательно не растворились в тумане, потом повернул коня, подпихнул его каблуками в бока:
— Ну, мертвая! — и двинулся дальше на восток.
ГЛАВА 19.
Быть одиноким ковбоем — это, конечно, до ужаса романтично, но не тогда, когда едва держишься в седле, а я с каждым часом держался все хуже и хуже. Левое плечо словно раскаленым обручем стянуло, пот глаза заливает, башка чугунная — и самое мерзкое, постоянно тянет прилечь и отдохнуть. Перед глазами все расплывается, и весь день я даже дороги толком не разбирал, следил только, чтоб с направления не сбиться. Похоже, у меня жар — башка то горела, то ледяной озноб наваливался, пить хотелось почти постоянно, так что вода во фляжке закончилась очень быстро.
Несколько раз мне навстречу попадались кучки всадников, но кто это был — латники герцога, егеря или просто рыцари большой дороги, я понятия не имею. Завидев меня, они еще издали принимались ржать — что и говорить, после всех приключений мой наряд и на пугало бы не нацепили. Пару раз меня даже пытались остановить, но тут я в дискуссии не вступал, просто вынимал из-за пазухи Камень и показывал им, после чего они оставляли только большое облако пыли — такие штуки, как чародейские Камни им видеть приходилось, а кому охота с Чародеем связываться? Наверно, мне жутко повезло — ни одногго орденца я не встретил.