— Извините, тут что-то не вяжется. Я Дэна знаю на первый год, и он не дурак. Кто угодно, но не дурак. И вот, он рассказывает про меня сказки…
— И тут же присылает нам возможность убедиться, что все это туфта, — подхватил Старый, указывая глазами на Ларико. — А сможет, его интересы не в этом, а в том мире?
— На самом деле вся разница между мной и двойником в том, что я Силой владею, а он нет.
— Забавно получается, — Малыш плеснул в кружки по новой. — Большие шишки явно хотят какие-то хвосты спрятать. Но вот какие именно? И куда?
— Дело тут сводится к следующему: мне предстоит раскопать свое прошлое. Разгадки этих приколов со мной должны быть там, — я снова выплеснул в глотку содержимое кружки и принялся набивать трубку.
На некоторое время все замолкли, потом Ларико осторожно спросила:
— Ордынцев, а зачем тебе это? Может, не имеет смысла старые дела ворошить — мало ли, на что там нарвешься? Судя по всему, у тебя там мало приятного было. А вдруг на такое наткнешься, от чего потом с ума сойдешь?
— Очень может быть, — протянул я. — Да, скелет в шкафу, согласен…Но это мой скелет…То есть, я не то хотел сказать, я хотел сказать, что у меня из жизни вычеркнули четыре года, и в течение этих четырех лет какая-то сволочь меня использовала по неизвестному предназначению, и я этого так оставлять не собираюсь, — м-да, набрамшись я уже основательно — появляется желание говорить на басах и выпячивать челюсть…
Старый, откинувшись к стене и попыхивая трубкой, внимательно разглядывал меня сквозь прищур:
— Да, пожалуй, опасный ты человек…
— Точно, — подтвердил я. — Знаешь, вот так вот, задним числом, лучше б мне сюда не приходить. Вы же, вроде как, пристукнуть меня должны, верно?
— Кому должны? — Старый резко подался вперед и выругался — длинно и зло. Мы с Малышом выпучили на него глаза — уж Старый-то никогда любителем крепких выражений не был, хотя чаще всего выходил победителем из их словесных баталий, это я и Малыш — матершинники, каких еще поискать. Если честно, я впервые от Старого такую нецензурщину услыхал.
А он обвел нас взглядом, криво усмехнулся:
— Ну, чего уставились? Сколько здесь сижу уж сколько лет, и все от кого-нибудь, да слышу: "Должен, должен…" А как быть, если я у этих тварей ничего не занимал? — он плеснул в кружки по солидной порции. — И в конце концов, когда-то надо назвать вещи своими именами, например, дерьмо — дерьмом.
Похоже, Старого крепко допекли — насколько я его помню, он всегда был спокойным, очень сдержанным и ироничным…Малыш похлопал его по плечу:
— Тихо, тихо, не заводись.
— А я и не завожусь, — Старый обрел внешнее спокойствие и положил руку на плечо Ларико. — Просто нашим с тобой подопечным пора кое о чем узнать.
— Говорят тебе, не заводись, — негромко повторил Малыш, но Старый только отмахнулся:
— Не такой уж это секрет, а Ученик Чародея сам бы вскорости выяснил, что такое служба безопасности…
— Мы-то у них под колпаком…
— Думаю, ты меня закладывать не станешь?
— Так что мы узнать должны? — нетерпеливо прервала Ларико.
— Например, то, что средний срок жизни агента-смертника в этом мире — полтора года.
— Среднее арифметическое, — пояснил Малыш. — Натягивается за счет долгожителей, вроде нас.
— И агентов-женщин на моей памяти еще не было, — кивнул Старый.
— А мне, кстати, насчет агентурной работы и словом не обмолвились, — напомнила Ларико. Старый улыбнулся ей своей обычной, чуть иронической улыбкой:
— Что и делает данную историю особо интересной…Хотя речь-то о другом. О том, что по количеству смертников этот мир очень похож на гигантский штрафбат. Кто сюда попадает? Те, кто провалился в других мирах — вроде меня. Кто самомтоятельно вышел на институтскую агентуру — вроде Малыша…И вроде тебя, Ученик Чародея, из тех, за кем числится в прошлом некое дело, которое институтским шишкам очень хотелось бы скрыть. В общем, ссыльные, которым дается возможность пожить еще немного — и послужить на пользу Института. Сам понимаешь, об элитных командах речи нет — та же СБ, те же полевые группы…
— В Белых Пещерах, например, — зло усмехнулся я.
— Например. И группы очень неоднородны, вернее, у них разные цели и задачи, так что разборки и между ними возникают.
— Межмировые трения? — рискнул предположить я.
— Ни фига подобного, там если что-то и возникает, то сор из избы стараются не выносить. Уровень трений — внутриинститутский — экологи цапаются с историками, паранормальщики — с вояками и СБ…Вот, кстати, между последней парочкой разборки наиболее вероятны.
Я подмигнул Ларико:
— Опять все как в кино.
— Не совсем понимаю.
— Ну, как у нас в России гебисты не любят всяких ГРУ-стных товарищей…Или типа ЦРУ и ФБР.
— Да не так просто, — ухмыльнулся Старый. — А судя по тому, как за тобой погнались, ты и для тех и для других опасность представляешь
Я невесело рассмеялся:
— Жаль, что тут не кино…А то б я их попробовал лбами столкнуть, типа "крокодилам положено жрать друг друга"…
— Я уж и слов-то таких не помню — "кино"-, усмехнулся Малыш. — А ты не думал на грунт залечь?
— Пробовал. Как видишь, подняли.
— А чем тебе эти твои Серые не нравятся?
— А чем вам не нравится СБ?
— Да, кажется, у вас тут не соскучишься…_ мрачно пробормотала Ларико. — Уж на что «там» гадости хватает, а тут…Кого-то убить — в порядке вещей.
— Ничего, привыкнешь, — посулил Старый. — Только держись от этих склок подальше, а? Та еще мясорубка…
— И в чародейские дела нос не суй, — поддержал я. Ларико, похоже, хотела высказать какую-то резкость, но воздержалась, глядя на наши похоронные физиономии.
Некоторое время помолчали, потом Малыш широко зевнул и подвел итог:
— Ладно, выпили, потрепались, а теперь не пора ли на боковую? Давайте еще по одной, и баиньки, а завтра еще раз все на трезвую голову обговорим.
Совет Малыша приняли все. Я уже собирался устраиваться на крытой шкурами лавке, когда Малыш неожиданно повернулся ко мне:
— Держи, только в белый свет как в копеечку не пали, — и перебросил мне мой пистолет. Я кивком поблагодарил его — слов не нашлось. такой ход стоит на порядок дороже любых заверений в дружбе…
Я пристроил ствол под импровизированную подушку, потом накрылся остатками баронского плаща и некоторое время пытался обдумать услышанное, но мысли постоянно ускользали — жутко хотелось спать, к тому же мешала возня, начавшаяся за дощатой перегородкой, когда туда удалились Ларико и Старый. Спьяну я сначала даже обиделся, но вовремя себя одернул — не ждал же я, что Ларико у меня на шее повиснет, стоит мне появиться? К тому же, инструктор Института по технике выживания — прикрытие более надежное, чем отлученный орденец, которого в среднем раза три в неделю пытаются грохнуть. Ладно, какую-то сноровку в залегании на грунт, а так же в более активных методах защиты я приобрел, будем надеяться…
Я еще немного покрутился с боку на бок, но зеленый змий победил, и я вскоре перестал слышать даже богатырский храп Малыша.
ГЛАВА 21.
Пойло Старого обладало одним замечательным, вернее — примечательным свойством: наутро после него тяжело просыпаться, а потом еще тяжелей вспомнить, где находишься. Мне все это удалось сравнительно быстро, но открывать глаза я не торопился, просто лежал, прислушивался и вдыхал запах какой-то готовящейся еды. Идиллию нарушил громкий голос Ларико:
— Эй, желудки, всавайте, а то жрать не дам!
Не открывая глаз, я пробормотал:
— Если сама все слопаешь, заворот кишок тут не лечат.
— А ты, говорилка, помалкивай, а то схлопочешь овсянкой по физиономии.
— Я тебя тоже люблю.
Малыш, приоткрыв один глаз, пробормотал:
— Разорались с утра пораньше…И так тяжело.
Я сел, изобразил самую елейную улыбку и осведомился вкрадчиво:
— Малыш…Я давно спросить хотел, но вот никак собраться не мог…Ты, случайно, не знаешь, что такое отходняк?